- Смотрите, это дерево!
- Просто обломок старого бруска? – замечает Эйлин.
- Грязный пес, - говорит Глория. - Он должно быть уехал из города, если не может платить нам алименты, и оставил этого болванчика в качестве приманки.
- Мерзкий трюк, - заявляет Эйлин. Она поднимает топор. - Я собираюсь разрубить этого болванчика в щепки. По крайней мере, у нас будет немного растопки для наших печей, девочки.
Похоже, у меня скоро будет жаркое время. Но я не могу двигаться, чтобы избежать топора, и могу только лежать и слушать. Этот разговор о том, чтобы разрубить меня на куски, вызывает у меня головную боль. Эйлин размахивает топором. Вот оно. Но…
- Подождите! - кричит Глория. – У меня есть идея! Зачем портить отличную куклу?
- Что в ней хорошего? - требует Джойс. - Похоже на Фипа.
- Даже если так, манекен есть манекен. Почему мы не можем продать его в универмаге? Они должны платить за манекены. Мы можем разделить деньги и, по крайней мере, получить что-то за наши страдания.
- Почему бы и нет? - Эйлин опускает топор. - Возьми его, и мы отнесем манекен в машину.
Я лежу; хотел бы дрожать от ужаса, но я не могу. Мне бы тоже хотелось кричать, но я не могу ни говорить, ни кричать. Это ужасно и далеко не восхитительно. Пока девушки собираются схватить меня, я слышу шаги на лестнице. По крайней мере, я все еще слышу, и то, что я слышу, заставляет меня надеяться. Но шаги, оказывается, принадлежат Дж. Селвину Спеллбиндеру и адвокату Берни. Они просунули шеи в дыру в двери.
- Простите, - говорит Берни, - но мы ищем Левшу Фипа.
- Неужели, - огрызается Эйлин. - Он нам тоже нужен. Но негодяй сбежал из города и оставил манекен в качестве приманки.
- Манекен? - спрашивает Дж. Селвин Спеллбиндер. – Какой манекен?
- Вот этот, - говорит Эйлин. - Мы возьмем его и продадим в универмаг.
Спеллбингер смотрит на меня, потом хлопает в ладоши.
- Я понял! – кричит он.
- Что? – ахает адвокат Берни.
- Говорю тебе, я понял!
- Ну, избавься от него, если это заставляет тебя так кричать, - советует ему Берни.
- Подожди, пока не услышишь это, - говорит чародей. - У меня есть потрясающая идея для нашего шоу.
- У нас уже есть шоу, - напоминает ему Берни. - Серийная программа.
- К черту сериал! Виноградные орехи к нему! - говорит Спеллбингер. - Послушай-ка! Серии оказывают действие только на женщин. Почему бы не сделать шоу, которое понравится всем? Я имею в виду комедийную программу.
- Комедийная программа?
- Конечно, как Берген и Маккарти, например. Посмотри на этого болвана. Какой типаж! Он выглядит гораздо глупее, чем Чарли Маккарти. Я выйду в эфир с этим чревовещателем в натуральную величину. Мы изменим нашу программу открытия, построим ее вокруг этого акта, сыграем по-крупному! Мы можем устроить большой банкет к открытию, все с блеском и помпой. Мы запихнем «Рикис» в глотку нации.
Адвокат Берни улавливает замысел. Я просто лежу и слушаю.
- Ты же знаешь радио, Спеллбингер, - говорит он. - Если ты утверждаешь, что так надо, то нам лучше это сделать. Он поворачивается к женщинам. - Сколько вы хотите за эту куклу?
- Сто долларов наличными, - трубит Глория.
- Не глупи, мы можем получить больше, - шепчет Джойс.
- Сомневаюсь, - говорит Глория, - эта штука выглядит слишком глупо.
Я вздрагиваю. Адвокат Берни сияет.
- Продано! – говорит он, вытаскивает горсть банкнот, и девочки начинают ласкать валюту.
- Пошли, - говорит Спеллбингер. – У нас нет времени. Первое шоу запланировано на завтрашний вечер. Мне придется написать сценарий и репетировать. Знаешь, я всегда хотел быть комиком на радио.
Они хватают меня и тащат вниз по лестнице. Я беспомощен. От идей этих людей у меня кровь стынет в жилах. Не буду распространяться о том, что происходит, когда я добираюсь до радиостанции. Меня прислоняют к стене, в то время как Спеллбиндер и кучка авторов сбиваются в кучу и репетируют какой-то комедийный диалог между чревовещателем и манекеном. Затем Спеллбиндер проводит репетицию со мной на коленях. Я не могу сказать ни слова — за меня что-то ужасное говорит он. Он репетирует и ругается, а я просто смотрю на него своим деревянным взглядом.
Это происходит поздно ночью, прежде чем закончилась репетиция. Чародей ставит меня на землю и собирается уходить. Адвокат Берни заходит, чтобы забрать меня и проверить последние планы на шоу.
- Как продвигается производство «Рикис»? – спрашивает Спеллбингер.
- Не знаю, - отвечает Берни. – Я не видел Германа весь день. И Фип покинул город. Но Гормон должно быть занят.
Гормон занят, ага. На самом деле он сейчас занят тем, что входит в дверь. И он все еще занят, глядя на меня.