Замечаешь, как мы двигаемся, продвигаемся в нашем исследовании? Мы многое для себя обозначили. Мы договорились с тобой порассуждать немного о печали, о грусти — о так называемых негативных чувствах, о так называемых нежелательных эмоциях, для кого-то, может даже очень вредных, недопустимых, опасных. Конечно-конечно: депрессия, упадок, удручённость, болезни — всё это не только от дурной пищи, но и от плохих мыслей и чувств. Зачем такие последствия. Для кого-то такие последствия опасны: опасны для жизни, опасны для выживания. Ах, эти нехорошие эмоции! Но... С другой стороны, будет ли полной, полноценной жизнь человека без всей той палитры чувств, которую отвела ему природа или отвёл творец (читай, как тебе удобно), которую мы тут пытаемся рассмотреть? Вопрос, на самом деле, в количестве этих разных эмоций и их глубине, качестве, в их череде, последовательности, мере. Вот-вот. Мера — ключевое слово, код, если угодно, ключ, мера. На чувстве меры держится равновесие, держится психика людей. Глубина же у каждого своя, мера у каждого своя — в согласии с натурой и развитием, в согласии с данностью. Количество?.. Наверное, кто сколько вынесет, кто сколько выдюжет, кому сколько потребно. Со всем этим, надеюсь, более-менее понятно. Только пережив, прочувствовав, осмыслив, пропустив через всю свою сущность полную гамму доступных ему впечатлений, как приятных, так и не очень, померной ему и только ему ноши, человек набирается мудрости и опыта, растёт и взрослеет. И никак иначе. Иначе… остаётся только блеять. И многие блеют, сами того не осознавая. Это мой вердикт, друг мой.
И ещё. И последнее. Мы, мой дорогой читатель, приближаемся к завершению наших рассуждений. Много писать, много читать, много думать бывает утомительным процессом, чересчур утомительным. Как бы гроза не грянула, мало ли что. Поэтому, последний штрих, потерпи, художественный штрих — образ. На нём и закончим. Печаль. Глубина.
Представь себе, что ты вдруг попал на необитаемый остров, совсем-совсем необитаемый, покинутый, особый. Ну же! Включи свою фантазию. Представь. Ну, что тебе стоит. Закрой глаза и.... Вокруг ни души. Ты совершенно один. Страшно? Страшно! Интересно? Интересно! Захватывает? Ещё как! Остров. Дикость. Природа, обнажённая природа. Естество. Одиночество. Брр-р-р. Твоё одиночество. Ни-ко-го! Ужас? И да, и нет. Щекотно. Нервозно. Ты долго бродил по острову, поначалу с интересом, любопытством, затем ты тщетно искал хоть кого-то, кричал, звал, умолял: отзовитесь люди. Ты долго держал своё лицо, крепился, как мог. Перед кем? Наконец, тебя прорвало, маска сброшена, в какой-то момент. Сколько можно пыжиться? Ты зарыдал, застенал, забился в истерике, начал рвать на себе остатки волос, проклинать всех и вся (и куда только делась твоя красивая шевелюра?) О, как ты проклинал! Как ты взывал! Последний бомж, бродяга, пьяница, которых ты раньше брезгливо обходил, показались бы тебе братьями. Но... всё зря. Ты убедился: никого, ты остался один. Один. Совсем один. «Как? Почему? Почему я? Почему со мной?» — взываешь ты, кричишь, нет — ревёшь ты беззвучно. А ты, быть может, принёс с собой из той жизни китель генерала или мантию судьи? Быть может, ты был большим человеком, в смысле — богатым и влиятельным и в смысле — более ста килограмм весом. Может ты, был известным музыкантом или спортсменом. Друг мой, только представь: ты попал на этот остров со всем своим весомым, значительным и исключительным грузом. Вдумайся: кто ты сейчас на этом острове? Для кого сейчас твои мантии, костюмы, награды и перед кем сейчас твои заслуги? Кому нужна и для чего твоя значимость и важность? Твоё поведение? Твоё отношение? Твоё высокомерие? Кому и перед кем? Подумай над этим. Куда бежать, куда стремиться, чего достигать, кого покорять, кого подминать, к чему прибирать, над кем властвовать, ради чего добиваться? Зачем и во имя чего было всё это? Все заслуги и прежние достижения оказалось иллюзией! Оказались иллюзорны, словно дым над озером, над водою ранним утром, они рассеялись с восходом солнца. Ты здесь, на острове, один на один с собой и перед самим собой, наедине. Червонцы превратились в глиняные черепки. Что теперь ты, и кто? Кто ты? И, быть может, сядешь ты, мой друг, человек, устало под деревом, если найдётся оно рядом, сядешь обречённый и расслабленный. И прогремит над тобой гром. И прольёт, как из ведра грозою, омоет тебя, очистит. И взгрустнётся тебе, опечалишься. Глядишь, слезинка незаметная капнет на твою ладонь. Глядишь, смягчится твоё сердце, покается оно, глядишь. И на жизнь свою тамошнюю, светскую и прилюдную по-другому взглянешь, быть может: жизнь, быть может, никчёмную, жизнь, быть может, фальшивую. И вспомнишь кое-что неприглядное и постыдное. И после много такого нехорошего чего вспомнишь, постыдного. И зарыдаешь, громко и от всего сердца, искренне, как из самого детства забытого. Плачь твой огласит остров. Услышит остров. И очеловечишься, быть может.