Я дал ему обещание, которое он потребовал от меня. Максимилиан подошел к двери, запер ее, затем подошел и сел у камина, собираясь с мыслями. После нескольких минут тишины он, наконец, заговорил.
– Вы, несомненно, помните, – неторопливо начал он, – что в последний раз, когда я видел вас в день проведения повторной экспертизы, я сказал вам, что метод, с помощью которого я надеюсь раскрыть эту кровавую тайну, будет полностью отличаться от метода, который обычно используется полицией. Они пытаются определить мотив преступника и таким образом противопоставляют неизвестное известному. Этот процесс изначально несовершенен и арест Герэна тому доказательство. Мой подход – идти от известного к неизвестному. Я слежу за фактами и только за фактами, не беспокоясь о мотивах или личности преступника. Собираю детали, какими бы противоречивыми они ни казались, и в какой-то момент наступает просветление. Так получилось, что теперь у меня есть факты, за исключением нескольких незначительных, которые надеюсь получить в ближайшее время. И я должен сказать, что Его Величество Случай, этот непревзойденный мастер жизни, сослужил мне хорошую службу. Помните, вы пытались зажечь сигару, когда мы выходили из дома банкира, и из-за сырости зажигалка не сработала? Месье Проспер услужливо предложил вам листок бумаги, который вынул из своего кармана?
– Несомненно, я помню это.
– Затем вы предложили мне горящую бумагу, и как только я поднес ее к губам, то не смог сдержать удивления и внезапно ушел, оставив вас, без сомнения, ошеломленным моим странным поведением?
– Верно!
Хеллер вынул из кармана жилета частично обгоревший лист бумаги и протянул мне. Я покрутил его в руке.
– Вы не видите ничего необычного, не так ли? – спросил он, улыбаясь. – Что ж, вы будете приятно удивлены, узнав, что этот клочок бумаги в значительной степени является ключом к разгадке. Возьмите его пинцетом и поднесите к тлеющим углям в очаге. Если вы посмотрите внимательно, то поймете, почему я был так взволнован на днях.
Я сделал, как он просил. При нагревании бумага закручивалась по спирали. Развернув листок, я увидел несколько знаков, четко нарисованных синими чернилами.
– Признаюсь вам, – сказал я философу, качая головой, – что я не понимаю пока в чем смысл ребуса. Жду вашего объяснения, в чем же загадка.
– Это целая история, – ответил Максимилиан Хеллер, откинувшись на спинку кресла, – и я признаю, что долго искал решение, и, как и вы, возможно, никогда не нашел бы его, если бы не исключительная удача. Я рассказывал вам, что когда-то был юристом и вел несколько дел. Это было в 1832 году. В то время я проходил стажировку, и у меня был тот пыл и азарт, которые обычно захватывают молодых людей в начале их карьеры. Одним из первых моих дел было дело некоего Жюля Лансеньи, вовлеченного в загадочные преступления, которые в течение долгого времени полиции не удавалось раскрыть. Группа бандитов наводила ужас на жителей Парижа, совершая невероятно дерзкие кражи. Они были настолько искусны, что только спустя много лет, благодаря гению прославленного полицейского детектива, их, в конце концов, поймали. Тем не менее, не все из них были задержаны. Только трое предстали перед судом. Это были Жак Пише, Поль Робер и Жюль Лансеньи, известный как Пети-Пуаньяр[11]. Главарь шайки, который так гениально руководил бандой, избежал ареста, а захваченные упорно отказывались назвать его имя. Все знали, что в банде он был известен под любопытным прозвищем Буле-Руж[12]. У одного из арестованных были обнаружены письма, написанные непонятными иероглифами, лишь некоторые из них были расшифрованы знаменитым сыщиком, производившим аресты. Первый из обвиняемых был приговорен к смертной казни, второй – к двадцати годам каторжных работ, а мой клиент, против которого не было убедительных доказательств – к пяти годам тюрьмы. Я был очень заинтересован этим судебным процессом, и у меня была возможность часто встречаться со знаменитым сыщиком. Он подробно описывал мне все нюансы и детали расследования на протяжении четырех лет, пока вел охоту за бандой. Итогом его работы стало то, что трое подсудимых, наконец, предстали перед законом. Увы! Бедняга умер, так и не распутав до конца дело, а главарь все еще на свободе. Сыщик тогда подробно объяснил мне значение иероглифических знаков, найденных в письмах преступников. Именно благодаря его урокам и моему опыту в том расследовании, я смог разгадать загадку. Объясню как можно короче. Первое, на что следует обратить внимание: это то, что у нас есть только фрагмент письма – постскриптум, основная часть письма, к сожалению, сгорела.
12
Boulet Rouge (в пер. с фр.) – «Красное Ядро». Во время морских сражений использовалась практика, когда ядро, перед тем как выстрелить им, предварительно нагревалось. Именно такие снаряды называли «красные ядра».