«Месье Бреа-Ленуар?» – спросил я.
«Его здесь нет», – ответил наивный крестьянин, кланяясь в пол.
«Знаю, что его здесь нет, – продолжил я, громко хохоча, – просто спросил, чтобы убедиться, что это его дом. Он сам послал меня сюда. Он подошел ко мне у биржи, где лавка виноторговца, знаете? И попросил меня принести этот пакет и положить его над камином в его комнате. Не могли бы вы указать, где найти его комнату? Это тяжелая посылка, а от фондовой биржи до улицы Кассет далеко».
Герэн проводил меня по лестнице и показал комнату своего хозяина, от которой у него был ключ. Я положил свой фальшивый сверток на каминную полку.
«Ой! – сказал я, внезапно обернувшись, как будто вспомнив что-то, и стал рыться в карманах.– Вот письмо, которое ваш хозяин велел мне передать вам. Надлежит немедленно отправить его адресату. Нельзя терять ни минуты. Вам лучше идти быстрее, иначе месье Бреа-Ленуар будет очень расстроен».
Я толкнул его за плечи, и он бросился вниз по лестнице, шагая через ступеньку. Осмотрев комнату на случай, если мне придется бежать, я пришел к выводу, что это нельзя будет сделать через окна. На них были решетки, так что этот путь спасения был отрезан. Затем я взял бумагу, которая служила оберткой и пакетом для фиктивной посылки, скомкал ее и бросил в огонь камина, затем лег под кровать, чтобы дождаться подходящего момента. Месье Бреа-Ленуар обычно ложился спать в девять часов. Я слышал, как он ругал Герэна за то, что тот осмелился проникнуть в его комнату. Слуга, заикаясь, повторял что-то про пакет и письмо. Но поскольку хозяин не отдавал никаких приказов относительно писем и посылок, он был очень зол на Герэна и поклялся, что уволит его на следующий день. Через час Бреа-Ленуар получил укол иглой, эффект от которого был подобен удару молнии. Когда он умер, я обыскал письменный стол, взломав его так, чтобы оставить очевидные следы. Я хотел, чтобы это выглядело как работа грабителя. В одном из секретных ящиков я нашел завещание, которое сразу же сжег. Затем я бросил несколько крупинок мышьяка в стакан, стоявший на столе, и вернулся обратно под кровать. Как видите, мой план был достаточно хитроумен. Вы знаете смятение, которое царило на следующее утро. Я незаметно выскользнул из-под кровати среди всей суматохи. Вокруг дома толпилось столько людей, что моего присутствия не заметили.
– Ваш отчет не совсем точен, – сказал я после того, как обвиняемый закончил описывать свои подвиги, – поэтому я позволю себе завершить его.
Буле-Руж выглядел удивленным и бросил на меня тревожный взгляд.
– Конечно, – продолжил я, – вы забыли упомянуть, что, боясь быть замеченным, вы пришли в дом ночью и вышли оттуда утром, но не через главный вход на улицу, а через небольшую дверь, соединяющую сад и улицу Вожирар. Вы шли по тропинке рядом с отелем «Ренард-Блю».
– Я сказал, что ничего не скрою, – мрачно ответил обвиняемый, – и ничего не упустил.
– Не считая имени одного из ваших сообщников, Пети-Пуаньяра, который поселил вас в своей гостинице, что позволило вам незаметно войти в резиденцию Бреа-Ленуар.
Бандит недоверчиво уставился на меня.
– Посмотрите сюда, – сказал я, показывая ему фрагмент письма, который мсье Проспер нашел за сундуком, – вы узнаете эти знаки?
– Вот ведь колдун! – воскликнул Буле-Руж, бледнея. – Кто дал вам эту бумагу? Я искал ее часами и был уверен, что сжег ее. Как вы узнали о Пети-Пуаньяра, и как удалось расшифровать послание?
– Даже самые сложные головоломки всегда можно решить, – ответил я, – по крайней мере, вы должны были принять меры предосторожности, изменив свои коды. Ключ к шифру был найден десять лет назад следователем, арестовавшим ваших сообщников по банде.
– Значит, судьба решительно против меня, – тихо пробормотал Буле-Руж, – я писал одному из сообщников, – продолжил он, обращаясь ко мне, как будто чувствовал необходимость оправдать свою ошибку, – но меня вынудили использовать старые коды. Кто-то постучал в дверь, когда я заканчивал письмо, и я забыл этот клочок бумаги. Я был уверен, что бросил его в огонь. Как вам удалось его найти?