Скорость, маневренность, почти полное отсутствие инерции. Восторг, а не машина. Вечером они с Ари слетали в ближайший городок. На крыше одного из зданий была стоянка и замечательная маленькая кафешка. Сидя за столиком, Серёга в очередной раз подумал о неудобности ветронепродуваемых комбезов. Долго в таком не просидишь, становится жарко. А снимать и надевать его нелегко. Надо будет поговорить с Энди и порыться в сети, нет ли чего-нибудь более удобного. Не успел он подумать об этом, как на стоянку приземлилась целая кавалькада из двух десятков байков. Ссыпавшаяся с них молодежь ломанулась в кафешку, но несколько ребят обступили Серегин новый байк. Что-то между собой обсудив, группа подошла к Серёге и Ари. Высокий светловолосый парень в оранжево-желто-красном комбезе обратился к Серёге.
- Байк твой? Красавец. Кастом, я так понимаю, ничего похожего не видел. А летает как? Погоняться не хочешь?
Серёга вопросительно глянул на Ари, та, с легкой улыбкой слегка кивнула. Давай, мол, развлекайся.
Погонять не получилось. Гравидвижок настолько превосходил стандартные репульсоры, что это мгновенно поняли все. К компании присоединился ещё один человек, представившийся Сергеем Богдановым, из питерского байкерского сообщества.
- Ну, дружище, ты и дал! Вообще никаких шансов. Кто сделал такого красавца?
- Энди Байкер. Это, собственно, прототип.
- А, тогда понятно. Значит, чертежи таких движков скоро появится в открытом доступе. Звякну ему завтра сам, расспрошу.
Узнав подробности, байкеры развеселились и решили это дело отпраздновать. Ребята оказались незлые и весёлые, поэтому Серёга и Ари с удовольствием провели с ними ещё несколько вечеров.
Позже Серёга покатался по трассе и на обычном байке, снова показав великолепный результат. Продемонстрированный им вход в спираль с переменной тягой репульсоров для преодоления сложного поворота, вызвал безумное восхищение. Повторить трюк так никто и не смог. Серёга, конечно же, признался, что ему помог биокомп, но общее восхищение от этого не угасло.
Две недели пролетели незаметно. Тренировки, работа, вечерние покатушки. И вот, наконец, первый этап работы над кораблями выполнен. Настало подходящее время для того, что Серёга обдумывал с момента встречи с Охотником.
***
- Энди, какие у нас дальнейшие планы? В ближайшие дни чем будем заниматься?
- Пока вояки будут облетывать небольшие кораблики, я хотел заняться конструированием линкора и космической крепости. Будем делать звезду смерти, однако. Как тебе такая перспектива?
- Слушай, я хотел сходить к Оракулу.
- А зачем? Вроде и сами справляемся.
- Да нет, это не по поводу кораблей. Я хотел про Охотников вопрос задать. Понимаешь, уж очень мне вся эта ситуация с ними не нравится. Разобраться бы.
- Понял. Конечно, иди. Программу ты отладил, силовой каркас она просчитывает замечательно. Работать с тобой всем понравилось, но раз надо, так надо. Правда, я отчётливо понимаю, что просто походом к Оракулу дело не кончится. Ну да ничего, действуй.
***
Официально Мир, в котором Серёга проводил большую часть времени, назывался Космо. Но гораздо чаще его называли Евой, из-за способа обучения пилотов. Храм, нужный Серёге, находился прямо на станции, к которой был пришвартован его корабль. Взяв на ближайшей стоянке электроцикл, (велосипед с электромотором), Серёга уже через несколько минут оказался перед нужными ему воротами. Или вратами, как там вход в храм называется правильно. В отличие от всех остальных помещений станции, здание храма было именно зданием, стоящим внутри полусферического зала, специально выделенного для этого. Внешне здание больше всего походило на застывший язык пламени, на котором выделялись чёрно красные врата, всегда открытые. В них Серёга и вошёл. Особенностью храма оракула было то, что сколько бы человек не зашло в него, внутри ты всегда оказываешься один. На несколько секунд Серёга остановился на входе, давая глазам привыкнуть к освещению. Оранжево-красные снаружи, внутри стены храма были выдержаны в чёрно-серых тонах, и освещены огромным количеством свечей. Их живое пламя заставляло и статую, стоящую посреди храма, выглядеть живой. Мраморная статуя молодой женщины, одетой во что-то, напоминающее греческую тогу, держала перед собой руку, ладонью вниз. Задавать вопрос нужно вслух, обязательно касаясь руки, ответ же, если он давался, был написан огненными буквами прямо в воздухе. Стандартный скриншот в храме сделать было невозможно, поэтому ответы приходилось запоминать.