Петр Радечко утверждает, что мощной «лапой» Мариенгофа и всей имажинисткой братии был не только родственник Мариенгофа Эпох Фридрихович Розенталь, нарком водного транспорта, но и вся верхушка, собственно, власти. Луначарский в том числе. Вся имажинистская компания была двинута в народ как противовес поэтам и писателям старого времени.
Могу сказать, что Эпох Фридрихович Розенталь был замнаркома водного транспорта в 1936-37 гг., что было в 1919 году, сказать не могу.
Итак, думаю, сказанного достаточно, чтобы опровергнуть «романтику» Анатолия Мариенгофа и Захара Прилепина. Это была политика чистейшей воды.
Про Изадору Данкан /Айседору Дункан/ все написано в целом верно. Что меня несказанно удивило. Всегда, начиная читать написанное о ней отечественными авторами, делаю будто глубокий вдох, потому что готовлюсь к боли. Что будет неправда, снова мне оцарапают душу. К удивлению, я почти не поцарапалась тут… Кроме того, что написано, будто бы Кремлевские погреба были для нее всегда открыты. Не было этого! Она тратила в России свое золото. На наших детей, умирающих от голода. И на Сергея Есенина за границей. Так и разорилась. Читайте мой роман-исследование «ТАНЕЦ и СЛОВО» изд. РИПОЛ-классик, 2016. Писала роман шесть лет. Он удостоен литературной премии им. М. Пришвина.
Что согрело… явлено верно: между Сергеем Есениным и Изадорой была настоящая любовь. И даже болезненная страсть – со стороны Есенина.
Забавно: Григорий Колобов не стр. 389 вдруг стал Коробовым.
На стр. 376 нашла, чему улыбнуться… Цитирую: «с Изадорой – так он стал ее называть, потому что никакого «айс» в русском языке нет, а «задор» - есть». Чистейшая выдумка Захара Прилепина. В серии ЖЗЛ! Ее имя – Изадора!!! Так ее звали и зовут сейчас во всем мире. Кроме России. Последний друг Изадоры Виктор Серов, написавший о ней книгу «The real Isadora», которую я перевожу со своим сыном, сказал, что неправильное произношение имени танцовщицы в России является «фанатической ошибкой».
Захар Прилепин попеременно зовет ее то Айседорой, то Изадорой. Примерно в соотношении 3:1. Спасибо и на этом… Но ближе к концу – снова только Айседорой. Это невольно снова и снова наводит на мысль, что писался материал несколькими авторами.
Далее… На мой взгляд, неверен разбор поэмы «Страна негодяев». Что личностного, близкого самому Есенину больше в образах Замарашкина и Рассветова – то есть сочувствующих власти - и даже в образе комиссара. Нежели Номаха… Я не согласна. Авантюризм самой высшей марки – вот основа личности поэта. В самом хорошем, романтичном смысле. Дерзание, кураж! Этого нигде нет у Прилепина. Холодный текст. Никакой он не озорник у Прилепина. А ведь в этом весь Номах. И его бегство – выход, который видит Есенин, единственно возможный счастливый конец. И это счастье – что он сбегает, обманывает всех, как волк сигает за красные флажки.
Очень подробно, даже нудно доказывается (со стр. 547), что Есенин видел себя только с советской властью, и, более того, обожал Троцкого, «был им очарован». В дальнейшем, еще на пятистах страницах, Захар Прилепин слепил из него вообще – советского поэта…
Еще неправильность: отношение поэта к Августе Леонидовне Миклашевской. Не была она его возлюбленной, ни единой секунды. Она – игра его была. Актриса, которую он выбрал на роль Музы. Она холодна к нему была. Стихи эти – Изадоре, и только ей. Даже несмотря на посвящение Миклашевской. Вот так поэт уходил от Изадоры… И не за две недели по возвращении он написал эти стихи. Раньше. То есть Прилепин разделяет официальную точку зрения: раз надписано, что Миклашевской – это ей. И приводит единственную строчку, которая действительно относится к Миклашевской: «Что же имя твое звенит, Словно августовская прохлада». А вот то, что она прохладна была – это точно. Точно такая же история с посвящением теоретической работы «Ключи Марии» Мариенгофу. А надо было – Николаю Клюеву. Который и отдал Есенину эти «Ключи Души», ключи Слова русского. Клюев примыкал к секте хлыстов, от которых узнал основы нашего праязыка, ту тайну и древнюю историю, что заключена в каждом нашем слове. Эту тайну он отдал любимому Сереженьке.