Захар Прилепин пишет, что Есенин перестал писать «советские» стихи после расстрела Ганина. На мой взгляд, дело не в том, что он ужаснулся до глубины души. Он и раньше все видел, не дурак. Он понял, что это бесполезно! И Маяковский, который распластал себя и свой дар для советской власти – тоже бесполезным делом занят. Захотят казнить – казнят.
Если заявка первой сценой в книге – была о «висельнике», а потом этот рефрен повторялся лишь время от времени, то к концу ритм «висельника» стал звучать чаще и чаще, о поэзии – вскользь и строчками, подтверждающими, что он дошел до ручки в пьянстве и потере себя, потере дара. К концу книги это уже не рефрен, это набат – по ритму построения повествования – набат по умирающему, измученному жаждой самоубийства поэту. Автор утверждает, что в 1925 году Есенин исписался, почти ничего не создал. Всего шестьдесят одно стихотворение…
Покажите мне современного поэта, способного создать шестьдесят один шедевр за год!
Прилепин утверждает, что он написал все, что мог, а потом решил уйти. (Стр. 797). Что он закрыл для себя все темы творчества. Что жить ему было незачем. И ждать от жизни нечего. Этот навязчивый набат автора изрядно долбит по мозгам. Не уверена, что старый термин «меланхолия» в современной психиатрии означает маниакально-депрессивный психоз. Такое чувство неприятное, что Есенина раздели, да еще и в грязи вываляли. Злая грусть – вот моя эмоция от прочтения.
А знаете, что выдает заказ? Излишняя старательность. Нарочитость. Уж слишком много сил автор уделил вопросу самоубийства. Для меня это никогда не было самым главным. Скорее – его внутренняя борьба тьмы со светом. Борьба с «Черным человеком». Вот что важно. А уж «черных «человеков» - мириада лиц в стране Советов. И не надо рассказывать, что Дзержинский почитал Есенина и его оберегал. Что все красные партийцы – чистые сердцем, а главное – руками. Захар Прилепин постоянно их превозносит и повторяет их имена, как главных друзей поэта. Я перечислю: Воронский, Чагин, Киров, Дзержинский, Луначарский. (стр. 807).
В этом набате о «висельнике» бывали передышки. Например, о Блоке и Есенине. Связь огромная, духовная, не только творческая и технически стихотворная, - несомненна.
Ох.. Все байки собрал автор про «приговоренного к самоубийству» Есенина. И байку про ребенка, который испугался поэта в его последние дни в Ленинграде. И байку Мансурова про петуха… Написано это было лишь в 1972 году… Беллетристика.
Кто требовал раскрыть архивы КГБ? Кто – даже эксгумацию провести. Последнее – неправильно, думаю. Книга Захара Прилепина ставит жирную, увесистую, как оплеуха, точку – на 1019 страниц текста: «висельник!».
Именно в конце книги, точнее, описания жизненного пути поэта, становится ясно, для чего писалась книга… Для меня идея проклюнулась сразу: первой сценой с Клюевым и схимницей.
Если книгу отложить, а потом снова начать читать про последние дни поэта, дичь предстает перед мысленным взором: какой-то измышленный живой петух, которого везде таскали, какие-то ванны… Ванн в номерах «Англетер» не было. Это так, к слову. И вообще – беллетристика (стр. 824): «26 декабря Есенин снова поднялся до шести утра. Чтобы как-то от самого себя избавиться, надо было двигаться, шевелиться – только не молчать, не думать, не застывать на месте».
1000 страниц посвящены двум главным задачам: доказать, что Есенин удавился и что он был насквозь «советским». Обе задачи выполнены блестяще! Но очень гадко от чувства заказа.
Стихи, «доказывающие» его «советскость» - все приведены не полностью. То же самое стихотворение «Неуютная жидкая лунность» - на стр. 949 – обрезано. Все выхвачено. «Поэма о 36» - безэмоциональная, отстукивающая ритм, как строевой шаг, каждое слово – не стрела, а пуля.
То, что касается доказательств самоубийства поэта – то в книге Захара Прилепина дан краткий вариант зеленой книжечки «Смерть Сергея Есенина. Документы. Факты. Версии», изданной в 2003 г. на основе материалов комиссии Есенинского комитета по выяснению обстоятельств смерти поэта». Те, кто читал, поймут.
Забавно: автор приводит высказывание Николая Брауна /старшего/, не замечая, что оно противоречит официальной фотографии №5 гостиницы «Англетер», где нашли тело поэта. Хотя… видел ли автор эту фотографию? В книге ее нет. Итак, цитирую: «…судя по всему, Есенин поставил в левом /курсив мой/ переднем углу стол, на него столик, стул, дотянулся до изгиба тонкой трубы парового отопления...». На официальной фотографии стол и трубы отопления справа. Сын Николая Брауна, тоже Николай Браун, автор песен, сообщил, правда, спустя много лет после смерти отца, что отец был уверен, что поэт погиб от пыток. Но свои воспоминания опубликовал в советской печати такие, которые могли увидеть свет. Так что приведенные мною строки включил в книгу сам Захар Прилепин. Автогол в свои ворота.