Вопрос о совпадении голосований с фашистами мы рассматриваем, следовательно, не с точки зрения какого-либо абстрактного принципа, а с точки зрения реальной борьбы классов за власть и соотношения сил на данной стадии этой борьбы.
Можно считать неоспоримым, что в момент пролетарского восстания различие между социал-демократической бюрократией и фашистами действительно сведется к минимуму, если не к нулю. В октябрьские дни русские меньшевики и эсеры боролись против пролетариата рука об руку с кадетами, корниловцами, монархистами. Большевики вышли в октябре из Предпарламента на улицу, чтобы звать массы на вооруженное восстание. Если бы одновременно с большевиками из Предпарламента выступила в те дни, скажем, какая-либо группа монархистов, то никакого политического значения это не имело бы, ибо монархисты были опрокинуты заодно с демократами.
К октябрьскому восстанию партия пришла, однако, через ряд ступеней. Во время апрельской демонстрации 1917 года часть большевиков выбросила лозунг «Долой Временное правительство!». Центральный комитет немедленно же одернул ультралевых. Конечно, мы должны пропагандировать необходимость низвергнуть Временное правительство; но звать под этим лозунгом массы на улицу мы не можем еще, ибо сами мы в рабочем классе в меньшинстве. Если, при этих условиях, мы свергнем Временное правительство, то заменить его мы не сможем и, следовательно, поможем контрреволюции. Надо терпеливо разъяснять массам антинародный характер этого правительства, прежде чем придет час свергнуть его. Такова была позиция партии.
В течение следующего периода лозунг партии гласил: «Долой министров-капиталистов!». Это было обращенное к социал-демократии требование разорвать коалицию с буржуазией. В июле мы руководили демонстрацией рабочих и солдат под лозунгом «Вся власть советам!», что означало в тот момент: вся власть меньшевикам и эсерам. Меньшевики и эсеры вместе с белогвардейцами разгромили нас.
Через два месяца Корнилов восстал против Временного правительства. В борьбе с Корниловым большевики сейчас же заняли передовые позиции. Ленин находился в это время в подполье. Тысячи большевиков сидели в тюрьмах. Рабочие, солдаты и матросы требовали освобождения своих вождей и большевиков вообще. Временное правительство не соглашалось. Не должен ли был Центральный комитет большевиков обратиться к правительству Керенского с ультиматумом: немедленно освободить большевиков и снять с них подлое обвинение в службе Гогенцоллернам, – и, в случае отказа Керенского, отказаться бороться против Корнилова? Так поступил бы, вероятно, Центральный комитет Тельмана – Ремеле – Ноймана9. Но не так поступил Центральный комитет большевиков. Ленин писал тогда: «Глубочайшей ошибкой было бы думать, что революционный пролетариат способен, так сказать, из «мести» эсерам и меньшевикам за их поддержку разгрома большевиков, расстрелов на фронте и разоружение рабочих «отказаться» поддерживать их против контрреволюции. Такая постановка вопроса была бы, во-первых, перенесением мещанских понятий о морали на пролетариат (ибо для пользы дела пролетариат поддержит всегда не только колеблющуюся мелкую буржуазию, но и крупную буржуазию); она была бы, во-вторых – и это главное, – мещанской попыткой затемнить посредством «морализирования» политическую суть дела».
Если б мы не дали в августе отпора Корнилову и тем облегчили бы ему победу, то он первым делом истребил бы цвет рабочего класса и, следовательно, помешал бы нам одержать через два месяца победу над соглашателями и покарать их – не на словах, а на деле – за их исторические преступления.
Именно «мещанским морализированьем» занимаются Тельман и К°, когда в обоснование своего собственного поворота начинают перечислять бесчисленные гнусности, совершенные вождями социал-демократии!
9
Ремеле Герман (1886—1939) – видный деятель социал-демократического и коммунистического движения, до I Мировой войны – член СДПГ, в 1917—1920 гг. – член Независимой социал-демократической партии, в 1920 г. вступил в КПГ. С 1921 г. член ЦК, в 1923—1933 гг. – член Политбюро, в 1924—1925 гг. – председатель компартии. В 1924—1933 г. – член Президиума Исполкома Коминтерна. Выдающийся партийный публицист, «человек № 3» в КПГ в 1930—1932 гг. После «красного референдума» разошелся с линией Сталина в отношении НСДАП и совместно с Г. Нойманом, не вступая в полемику с Москвой, тайно проводил линию на антифашистскую борьбу («Бейте фашистов везде, где их встретите!»). После прихода Гитлера к власти ушел в подполье и вскоре эмигрировал в СССР. В начале 1933 г. выведен из руководства КПГ за «левый уклон» как один из руководителей «сектантско-оппортунистической группы Ноймана – Ремеле», в 1934 г. публично покаялся и был назначен заведующим сектором в Отделе пропаганды и массовых организаций Коминтерна. Ре-меле принадлежит «коминтерновское» определение фашизма, приписываемое Г. Димитрову. В 1937 г. арестован, в 1939 г. расстрелян по обвинению в создании «контрреволюционной террористической организации». Реабилитирован в 1988 г. Нойман Гейнц (1902—1937) – видный деятель социал-демократического и коммунистического движения. В 1921 г. перешел от социал-демократов к коммунистам, с 1922 г. – редактор (с 1929 г. – главный редактор) «Роте фане». С 1925 г. – член ЦК КПГ, представитель КПГ в Исполкоме Коминтерна. С 1927 г. – член Политбюро КПГ, в 1930—1932 гг. – «человек № 2» в партии, спичрайтер Э. Тельмана. Один из руководителей (по линии Коминтерна) Кантонского восстания 1927 г. (см. примеч. на стр….). Организатор успешной предвыборной кампании КПГ в октябре 1930 г. Нойману приписывается авторство стратегического лозунга «Бейте фашистов везде, где их встретите!». В 1930—1932 гг. – депутат рейхстага. В 1931 г., разойдясь с установкой Сталина на создание «единого фронта снизу» с «пролетарскими элементами» НСДАП, создал тайную группу в руководстве КПГ («группа Ноймана – Ремеле»), саботировал линию Кремля и вел дело к обострению антифашистской борьбы. По некоторым данным, планировал антисталинский «дворцовый переворот» в КПГ. В 1932 г. «сектантская группа Ноймана – Ремеле» была «вскрыта и обезврежена», в начале 1933 г. члены группы выведены из руководства КПГ, на нее была возложена ответственность за приход Гитлера к власти. В 1933 г. Нойман отправлен нелегальным представителем Коминтерна в революционную Испанию. В 1934 г. Нойман покаялся, в 1935 г. был направлен в группу Коминтерна по подготовке восстания в Бразилии, но вскоре отозван. В 1937 г. арестован и расстрелян. –