«Сегодня перед нами встала сравнительно легкая задача поддержать студентов, демонстрирующих на улицах больших городов. Завтра встанет, может быть, более трудная задача, например, поддержать движение безработных в известном районе. Послезавтра мы должны оказаться на своем посту, чтобы принять революционное участие в крестьянском бунте. Сегодня мы должны воспользоваться тем обострением политического положения, которое создало правительство походом на земство. Завтра мы должны поддержать возмущение населения против того или другого зарвавшегося башибузука и помочь посредством бойкота, {36}травли, манифестации и т. и. проучить его так, чтобы он принужден был к открытому отступлению».
В той же статье «Искра» высказала свой взгляд и на террор, выдвинутый в то время Партией Социалистов-Революционеров как одно из могучих, по их мнению, средств борьбы с современным правительством. Террор находил в то время моральную поддержку и у части так называемого «передового» общества, и к принятию его склонялись даже и некоторые социал-демократы. Так, конференция Бунда, состоявшаяся летом 1902 года, высказалась за применение террора в некоторых случаях, социал-демократическая группа «Свобода» агитировала за террор, на Урале же и в Саратове около того же времени образовались соединенные группы, признавшие террор.
«Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказаться от террора, писала «Искра». Это одно из военных действий, которое может быть вполне пригодно и даже необходимо в известный момент сражения, при известном состоянии войска и при известных условиях. Но суть дела именно в том, что террор выдвигается в настоящее время отнюдь не как одна из операций действующей армии, тесно связанная и сообразованная со всей системой борьбы, а как самостоятельное и независимое от всякой армии средство единичного нападения….. Вот поэтому то мы решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их настоящей, наиболее важной в интересах всего движения задачи, дезорганизующим не правительственные, а революционные силы» («С чего начать» — Искра № 4.).
Развивая свои принципиальные взгляды по данным {37} вопросам революционного дела на страницах «Искры», организация в целях более широкой теоретической разработки их предприняла еще и издание журнала «Заря», выпустив ее первую книжку в Апреле 1901 года, последнюю же в № 4, в Августе 1902 года.
Законченную же формулировку своих взглядов дала в проекте программы партии, который был выработан «Искрой-Зарей» отпечатан в №21 «Искры» и представлен, позднее как проект партийной программы на 2-м съезде партии.
Отстаиваемые горячо в теории взгляды искровцы энергично проводили в жизнь. Сплотившись в небольшую законспирированную группу революционеров-профессионалов, они разъезжали по пунктам, где имелись партийные комитеты, заводили связи с их членами, доставляли им нелегальную литературу, помогали ставить типографии и брали от них сведения, необходимые для «Искры». Они проникали в местные комитеты, вели в них пропаганду против «экономизма», вытесняли оттуда своих идейных противников и таким образом подчиняли комитеты своему влиянию и обращали их на путь «революционизма». В тех же пунктах, где им не удавалось пройти в комитеты, искровцы организовывали самостоятельные группы и работали одновременно с местными комитетами, стараясь перетянуть рабочих на свою сторону и завладеть их организациями.
Ведя такую политику, искровцы встретили сильное сопротивление со стороны практиков экономистов но все-таки к осени 1902 года они подчинили своему влиянию комитет Московский, Группу Южного Рабочего, комитеты Харьковский, Иркутский, Нижегородский, Донской, Казанский, Уфимский, Тульский, Одесский, Екатеринославский, Сибирский С.-Д. Союз и Северный Рабочий Союз, которые объявили себя солидарными с {38}Искрой по всем программным, организационным и тактическим вопросам и признали «Искру» своими руководящим органом. «Экономизм» терпел поражение, и главный поборник его в то время заграничный «Союз Русских Социал-демократов» к началу 1903 года уже потерял всякое влияние и прекратил свои издания.
Пошла на убыль в то время, под влиянием многих причин, а в том числе и агитации социал-демократов, и столь ненавистная им «зубатовщина»— каковым именем называли социал-демократы то легальное, чисто экономическое рабочее движение, которое выдвинуто было правительством в противовес революционной социал-демократии и которое совершенно парализовало эту последнюю в Москве в начале 900 годов и значительно подорвало ее в Минске.
Войдя в революционную работу партии, искровцы оживили ее, связали ее с злободневными явлениями жизни, с рабочими стачками, студенческими беспорядками и тем самым заинтересовали рабочих и интеллигентскую молодежь. Работа же эта заключалась в следующем.
Организации стали принимать участие в стачках, обусловленных наступившим промышленным кризисом начала девятисотых годов, издавали где могли прокламации с призывами к забастовкам и с требованием 8-ми час. рабочего дня, повышения платы и других льгот, и старались подчинить своему руководству все стачечное движение, но выполнить этого в полной мере не могли, т. к. не имели на то ни сил, ни средств; и только в некоторых случаях, как например в Ростове на Дону, в 1902 году; стачки являлись результатом почти исключительно их агитационной работы.
Стачки носили первоначально мирный характер, но затем, под влиянием агитации социал-демократов, {39}особенно в 1903 г., они начали сопровождаться в некоторых пунктах уличными беспорядками, что повело к столкновениям с полицией и вынудило администрацию некоторых городов обращаться для прекращения беспорядков к содействию воинской силы.
Безрезультатность для рабочих большинства стачек, обусловленная невозможностью для предпринимателей, по состоянию промышленности, выполнить предъявлявшиеся к ним рабочими требования и мероприятия административных властей, клонившиеся к недопущению и прекращению рабочих беспорядков, давали поводы агитаторам социал-демократам объяснять безуспешность борьбы рабочих исключительно наличностью существующего государственного строя и делать выводы о необходимости свержения его в интересах рабочего класса.
Так прививалась к рабочим «политика», и искусственно навязывались политические требования, предъявлявшиеся затем от их имени к правительству.
Увлечение стачкизмом достигло апогея летом 1903 г. Уже с весны того года по разным городам началась агитация за забастовки, и последние начавшись в Баку, Тифлисе и Батуме, перекинулись затем на Юг России и приобрели характер всеобщей стачки, сопровождавшейся уличными беспорядками. Обычная картина забастовавшего города была такова. По тревожным гудкам прекращают работы заводы, фабрики и мелкие ремесленные заведения.
Забастовщики толпами ходят по городу, срывая с работ не желающих бастовать; где же им мешает полиция, действуют небольшими кучками. Где можно, под открытым небом устраиваются сходки и митинги; агитаторы социал-демократы произносят речи, формулируют предъявляемые от имени рабочих требования, которые затем воспроизводятся в прокламациях, распространяемых по городу.
{40}Требования обычно содержат и экономические пункты и чисто политические: созыв всероссийского народного собрания, свобода стачек, союзов, слова, печати и т. и., навязанные рабочим их руководителями социал-демократами. «Всеобщая стачка» 1903 года также не принесла рабочим никакой пользы, но однако социал-демократы придают ей большое значение, считая, что она явилась могучим орудием подъема классового сознания пролетариата» (Доклад Делегации Р. С.-Д. Р. П. Амстердамскому Социал. Конгрессу в 1904 году. ).
В тот же период социал-демократы довольно успешно использовали в своих целях начавшиеся с 1901 года уличные демонстрации, инициаторами которых явились студенты, выступившие на улицу в тот период времени сперва в Харькове (19 Февраля 1901 г.), а затем в Москве и Петербурге.