С тех пор о Рихарде Зорге и в нашей стране было написано много и многими. Сегодня из всего этого можно составить неплохую библиотеку.
Однако, по мере прочитанного, возникало все больше и больше вопросов. Ещё большее недоумение вызывало то, что авторы, пишущие о Зорге, почему-то не хотели эти вопросы замечать.
Первые странности, первый тревожный звоночек о том, что не все благополучно во всей этой складной картине, для меня лично, прозвучали при таких вот обстоятельствах.
Естественно, Маршал Советского Союза Г.К. Жуков в своих мемуарах тоже не обошел стороной великого советского разведчика:
"…Я не могу сказать точно, правдиво ли был информирован И. В. Сталин, действительно ли сообщалось ему о дне начала войны. Важные данные подобного рода, которые И. В. Сталин, быть может, получал лично, он мне и наркому обороны не сообщал.
Правда, однажды он сказал мне:
— Нам один человек передает очень важные сведения о намерениях гитлеровского правительства, но у нас есть некоторые сомнения…
Возможно, речь шла о Рихарде Зорге, работавшем в аппарате германского посла в Японии, о котором я узнал лишь после войны…"
Вообще-то, более привычным является положение, когда люди, не знавшие героя, стремятся показать себя впоследствии чуть ли не его друзьями. А здесь — наоборот. Человек, бывший накануне войны начальником Генштаба, человек, которому прямо подчинялась военная разведка, смущенно разводит руками.
Что же делать, все не знали, и он не знал.
Такая вот странность. Кто-то рвется к герою чуть ли не в братья родные. А кто-то, наоборот, бочком, бочком — и в сторону. Не знаю, мол, такого.
Мы еще встретимся с этой фразой. При других обстоятельствах.
Побудительные мотивы этакой отстраненности Жукова лежат на поверхности. Всю свою жизнь после войны он старательно (иногда, по-детски наивно) пытался создать о себе впечатление, что сам он ничего накануне войны о немецких намерениях не знал. По той причине, что военная разведка ему-де ничего не докладывала.
Между тем, сейчас, после опубликования некоторых документов разведки, связанных с кануном войны, видно, что на самом деле это не так. По разнарядкам, спискам рассылки документов отчетливо видно, что, как минимум, наиболее важные из них в копиях доводились, в числе прочих, и до Тимошенко с Жуковым.
По этим же документам видно, что всё (или почти всё), сказанное Жуковым о Зорге, неправда.
Конечно, Жуков, скорее всего, действительно, не знал в 1941 году имени "Рихард Зорге". Но он должен был прекрасно знать его позывной — "Рамзай". И его место работы — Токио.
Потому что (мы это увидим далее) наиболее важные сообщения Зорге шли по рассылке — Сталин, Молотов, после них еще кто-то и, в их числе обязательно, — Тимошенко и Жуков.
Это обстоятельство, кстати, касается и многих донесений других советских разведчиков.
И еще одно.
Само по себе поведение Жукова, повторю, вполне объяснимо. По человечески понятно (от оценки этой позиции я воздержусь). Поэтому оно, конечно же, не должно вызывать никакой настороженности.
Между тем, настороженность все-таки возникает.
Опять же, в свете знакомства с опубликованными сегодня архивными документами.
Потому что, впечатление остается такое, что сам разговор этот, судя по всему, Жуков выдумал. Причем, так уж получается, что выдумал не просто абы как. А выдумал в русле официальной советской исторической доктрины. Сводящейся кратко к логической цепочке — предупреждения героического советского разведчика — глупость Сталина, не поверившего ему — 22 июня — поражение — вина Сталина (если бы послушал, мог бы предотвратить) и т. д.
Почему я утверждаю, что выдумал?
Да потому что Сталин не мог сказать об "одном" человеке, который что-то ему "передает" о намерениях Гитлера.
Потому что таких людей было много. Очень много.
Это понимаешь, глядя на обилие донесений многочисленных советских разведчиков, взятых из опубликованных сегодня документов советской разведки.
То, что Сталина предупреждал о немецком нападении чуть ли не один Рихард Зорге — это привычное клише наших представлений того времени. Клише, созданное искусственно.
На самом деле, сегодня выясняется, что это было далеко не так.
Более того (и здесь это очень важно отметить), из тех же документов сегодня видно, что предвоенные донесения Зорге ничуть не выделяются своей важностью и точностью, по сравнению с некоторыми другими источниками разведывательной информации, доходившей до Сталина.