(3) Такова была участь Тиберина, и никому из тех, кто поддержал его восстание и достиг могущества в его правление, не удалось спастись, кроме одного человека.
LXXX 1(1) После него императором немедленно стал Александр, который вверил командование преторианцами и всё управление державой Домицию Ульпиану.
(2) Эти события описал я настолько подробно, насколько в каждом случае было мне по силам, однако я не могу рассмотреть то, что последовало далее, с такой же степенью подробностей, так как подолгу отсутствовал в Риме. Дело в том, что, вернувшись из Азии в Вифинию, я там захворал, а оттуда поспешил в Африку для исполнения обязанностей наместника;(3) по возвращении же в Италию я, можно сказать, тотчас был направлен управлять сначала Далмацией, а потом Верхней Паннонией; и хотя после этого я прибыл обратно в Рим и Кампанию, однако незамедлительно отправился на родину.2(1) Вот почему я-не мог последующие события изложить так же, как предыдущие, но тем не менее в основных чертах я расскажу обо всем, что произошло до моего второго консульства.(2) Ульпиан исправил многие нарушения, допущенные Сарданапалом, но, казнив Флавиана и Хреста с тем, чтобы занять их пост, он и сам немногим позднее пал от рук напавших на него ночью преторианцев и не нашел спасения, бросившись во дворец и ища убежища у самого императора и его матери.(3) Еще при его жизни ссора великая приключилась между народом и преторианцами из-за какого-то пустяка, так что в течение трех дней они сражались друг с другом и с обеих сторон были большие потери. Когда солдаты были уже близки к поражению, они ринулись поджигать дома, и тогда граждане, опасаясь, как бы не сгорел весь город, были вынуждены вступить с ними в переговоры. Помимо этих событий Эпагат, который оказался главным виновником смерти Ульпиана, был отправлен в Египет будто бы в качестве наместника, но на самом деле для того, чтобы уберечь Рим от волнений, которые случились бы, если бы он подвергся наказанию в Городе. Из Египта Эпагат был отправлен на Крит и там казнен.
3(1) Держава сотрясалась от множества мятежей, устроенных разными людьми, что давало повод для беспокойства, но все эти выступления удалось подавить.
Наиболее тревожной была обстановка в Месопотамии, которая внушила подлинный ужас всем людям не только в Риме, но и повсеместно. (2) Ибо некий перс Артаксеркс, разгромив в трех битвах парфян и убив их царя Артабана, пошел войной на Атру с тем, чтобы из этой крепости совершать в дальнейшем нападения на римлян. Ему удалось пробить брешь в стене, но, потеряв множество солдат, попавших в засаду, он отступил и направился в Мидию.
(3) Путем устрашения и переговоров он захватил отнюдь не малую часть как этой страны, так и Парфии, и устремился в Армению. Здесь ему дали отпор некоторые мидийцы и сыновья Артабана, так что одни рассказывают, что он бежал, а другие — что отступил, дабы собрать более многочисленное войско.4(1) Он стал для нас опасным противником, ибо он собрал огромное войско, угрожая не только Месопотамии, но и Сирии, и заявлял, что вернет всё то, что издревле принадлежало персам вплоть до Греческого моря, поскольку всё это досталось персам в наследство от их предков. Опасность же заключается не столько в серьезности его намерений, сколько в том, что войска у нас находятся в столь плачевном состоянии, что одни присоединяются к нему, другие не желают обороняться.(2) В армии настолько укоренились распущенность, своеволие и вседозволенность, что солдаты осмелились убить Флавия Гераклеона, командующего войсками в Месопотамии, а преторианцы, узнав, что я строго управлял воинами в Паннонии, пожаловались на меня Ульпиану и требовали моей выдачи, боясь, что кто-либо принудит их к такому же повиновению, как и паннонских воинов.
5(1) Александр, впрочем, не только не обратил на них никакого внимания, но, напротив, наградил меня различными почестями, сделал своим коллегой по консулату и взял на себя расходы, связанные с этой должностью. Но, поскольку мое назначение встревожило преторианцев и император боялся, как бы они не убили меня, видя в консульском облачении, он приказал мне жить вне Рима в Италии до истечения срока моих полномочий.(2) Впоследствии я приезжал к нему в Рим и в Кампанию и провел у него несколько дней, причем солдаты, которые видели меня, не представляли для меня никакой угрозы. Затем, сославшись на болезнь ног, я отправился домой, чтобы остаток жизни провести на родине.(3) О том, что случится именно так, божество предсказало мне со всей очевидностью, когда я находился уже в Вифинии. Ибо однажды в одном из моих снов оно повелело мне закончить этот труд следующими стихами: