16(1) Поскольку ни одно столь значимое событие не случается без предуказаний свыше, то и здесь не обошлось без неблагоприятных для Домициана знамений. Так, ему самому приснилось, что к нему явился Рустик с мечом и что Минерва, чья статуя стояла в его спальне, отбросила свое оружие и на колеснице, влекомой черными конями, устремилась в пропасть. Но из всего наиболее достойно удивления то,(2) что Ларгин Прокул, после того как он во всеуслышание объявил в Германии, что император умрет в тот день, когда он действительно погиб, был наместником отослан в Рим и, приведенный к Домициану, снова заявил, что так оно и будет. Он был приговорен к смерти, но его казнь была отложена, чтобы он лишился жизни после того, как император избежит опасности; тем временем Домициан был убит, Прокул спасся и получил от Нервы сто тысяч денариев.(3) Также и другой какой-то человек как-то раз предсказал Домициану, когда и каким образом тот погибнет, и, спрошенный затем, каким видом смерти он сам хотел бы воспользоваться, ответил, что пусть его растерзают собаки. Тогда решено было сжечь его живьем, и его возвели на костер, но в этот самый момент хлынул сильный ливень и потушил пламя, а позже собаки нашли его лежащим на кострище со связанными сзади руками и разорвали его на куски.
17(1) Известна мне и еще одна необыкновеннейшая история, которую я расскажу после описания смерти Домициана. Когда он с величайшей поспешностью покинул зал судебных заседаний и собирался по своей привычке отдохнуть после полудня, Парфений сначала отломал у меча, который всегда лежал у него под подушкой, клинок, чтобы он не мог им воспользоваться, а потом послал за Стефаном, который был сильнее остальных;(2) он-то и нанес Домициану удар, хотя и не смертельный, но такой, от которого, однако, тот упал и распростерся на полу. Тогда-то Парфений, опасаясь, как бы тот не ускользнул, навалился на него или, по мнению некоторых, послал за отпущенником Максимом. Так был убит Домициан, но при этом погиб и Стефан, когда на него набросились те, кто не был посвящен в заговор.
18(1) История же, которая, как я сказал, поразила меня больше всего прочего, такова. Некий Аполлоний Тианский в тот самый день и час, когда убивали Домициана (это было позже с достоверностью установлено по тому, что происходило и там и там), взобравшись на какую-то высокую скалу в Эфесе (или где-то в другом месте) и созвав толпу, говорил так: «Отлично, Стефан! Молодец, Стефан! Рази кровопийцу!»(2) Так это было, пусть даже кто-то тысячу раз подвергнет это сомнению. Прожил же Домициан сорок четыре года, десять месяцев и двадцать шесть дней, а правил пятнадцать лет и пять дней. Тело его тайно забрала и похоронила кормилица Филлида.
ЭПИТОМА КНИГИ LXVIII
1(1) После Домициана римляне провозгласили императором Нерву Кокцея. Из ненависти к Домициану его изображения, в большом количестве изготовленные как из серебра, так и из золота, были пущены в переплавку, благодаря чему получили большие суммы денег. Также и арки, огромное множество которых возведено было в честь одного человека, были разрушены.(2) Нерва освободил всех, кто обвинялся в оскорблении величества, и возвратил изгнанников; более того, он предал смерти всех рабов и вольноотпущенников, которые строили козни против своих господ, и лицам рабского состояния воспретил подавать какие бы то ни было жалобы на своих хозяев, а всем прочим — выдвигать обвинения как в оскорблении величества, так и в приверженности иудейским обычаям. Многие доносчики были осуждены на смерть, в их числе был и философ Сера.(3) Когда в результате того, что теперь все обвиняли всех, возникла немалая сумятица, говорят, консул Фронтон заметил, что плохо иметь такого императора, при котором никому не позволено ничего делать, но еще хуже — такого, при котором каждому можно делать всё, и Нерва, услышав эти слова, потребовал впредь исключить такое положение дел. Нерва же вследствие старости и по нездоровью (после еды он постоянно страдал приступами рвоты) был очень немощен.