Вход в палатку я загородил снаружи большим сундуком, поставив его боком, а изнутри заложил досками. Затем разостлал на земле постель, в головах положил два пистолета, рядом с тюфяком – ружьё и лёг. Со дня кораблекрушения я в первый раз провёл ночь в постели. От изнеможения я проспал до утра как убитый.
Никто, я думаю, не устраивал для себя такого огромного склада, какой был устроен мною. Но мне всё было мало: пока корабль был цел и на нём оставалась хоть одна вещь, которой я мог воспользоваться, я считал необходимым пополнять свои запасы. Каждый день с наступлением отлива я отправлялся на корабль и что-нибудь привозил. Особенно удачным было третье моё путешествие. Я разобрал все снасти, взял с собой весь мелкий такелаж (и трос и бечёвки). Я захватил также большой кусок запасной парусины и бочонок с подмокшим порохом, который я было оставил на корабле. В конце концов я переправил на берег все паруса до последнего; только мне пришлось разрезать их на куски и перевозить по частям.
После пяти или шести таких экспедиций, когда я думал, что на корабле уже нечем больше поживиться, я неожиданно нашёл в трюме большую бочку с сухарями, три бочонка рому, ящик с сахаром и бочонок превосходной муки. Это был приятный сюрприз: я больше не рассчитывал найти на корабле какую-нибудь провизию, будучи уверен, что все оставшиеся там запасы подмокли. Сухари я вынул из бочки и перенёс на плот по частям, завёртывая в парусину. Всё это мне удалось благополучно доставить на берег.
На следующий день я предпринял новую поездку. Теперь, забрав с корабля решительно все вещи, какие под силу поднять одному человеку, я принялся за канаты. Каждый канат я разрезал на куски такой величины, чтобы мне было не слишком трудно управиться с ними. Кроме того, я взял с корабля все железные части, какие мог отделить. Затем, обрубив оставшиеся реи, я построил из них плот побольше, погрузил на него все эти тяжёлые вещи и пустился в обратный путь. Но на этот раз счастье мне изменило: мой плот был так неповоротлив и так сильно нагружен, что мне было очень трудно им управлять – я не сумел провести его так искусно, как прежние: он опрокинулся, и я упал в воду со всем грузом. Что касается меня, то беда была невелика, так как это случилось почти у самого берега; но груз мой, по крайней мере значительная часть его, пропал, главное – железо, о котором я особенно жалел. Впрочем, когда вода спала, я вытащил на берег почти все куски каната и несколько кусков железа, хотя и с великим трудом: я принуждён был нырять за каждым куском. В дальнейшем мои посещения корабля повторялись ежедневно, и каждый раз я привозил новую добычу.
Уже тринадцать дней я жил на острове и за это время побывал на корабле одиннадцать раз, переправив на берег решительно всё, что в состоянии перетащить пара человеческих рук. Если бы тихая погода продержалась подольше, я убеждён, что перевёз бы весь корабль по кусочкам, но, делая приготовления к двенадцатому рейсу, я заметил, что подымается ветер. Тем не менее дождавшись отлива, я отправился на корабль. Я уже так основательно обшарил нашу каюту, что, казалось, там ничего невозможно было найти; но тут я заметил шкафчик с двумя ящиками: в одном я нашёл две-три бритвы, большие ножницы и с дюжину хороших вилок и ножей; в другом оказались деньги – около тридцати шести фунтов частью европейской, частью бразильской серебряной и золотой монетой.
Я улыбнулся при виде этих денег. «Ненужный хлам, – проговорил я, – зачем ты мне теперь? Мне нечего с тобой делать. Так оставайся же, где лежишь, и отправляйся на дно морское!» Однако ж, поразмыслив, я решил взять деньги с собой и завернул всё найденное в кусок парусины. Затем я стал подумывать о сооружении плота, но пока я собирался, небо нахмурилось, ветер, дувший с берега, начал крепчать, и через четверть часа совсем засвежело. Надо было спешить добраться до берега, пока не началось большое волнение. Не теряя времени, я спустился в воду и поплыл. То ли от тяжести бывших на мне вещей, то ли оттого, что мне приходилось бороться со встречным течением, у меня едва хватило сил доплыть до моей бухточки. Ветер крепчал с каждой минутой и ещё до начала отлива превратился в настоящий шторм.
Но к этому времени я был уже дома, в безопасности, со всем моим богатством, и лежал в палатке. Всю ночь ревела буря, и, когда поутру я выглянул из палатки, от корабля не осталось и следов!
Мои мысли были теперь всецело поглощены тем, как мне обезопасить себя от дикарей и от зверей и какое мне лучше устроить жильё: выкопать ли в земле пещеру или поставить палатку? В конце концов я решил сделать и то и другое.