— Бежим Лейла! — крикнул Антоний.
Он, потащив Лейлу за собой и держа девушку за руку, бежал по направлению к башням. Позади, ссаживая с лошадей всадников, до которых могли дотянуться их копья, пятилась в том же направлении и гарнизонная стража Корта… Бриан, увлекая девушку в немедленный, скорый бег, выбирал маршрут, меж островов огня и пламени… Мимо них, свистя проносились стрелы… Это заработали лучники башен… Но вот сбоку несколько всадников в зелёных плащах… перепрыгнули огонь… и оказались у Антония и Лейлы сбоку… Антоний ускорил бег. Позади, отчётливо, стали слышны удары нагоняющих их копыт… Антоний обернулся… Их нагоняла пара всадников… Один был очень массивным и крепким, держа в руке огромный длины меч! Он уже предвкушал победу, настигая бегущих… В голове Бриана, пронеслось, что он уже видел этого человека! Там, находясь в лагере Гамилькара, на Эрике! Но, тут одна из стрел, вонзилась всаднику в район верха груди, найдя лазейку меж пластин доспехов! Всадник, инстинктивно, потянул поводья, осаживая лошадь и заваливаясь на бок… Но второй всадник настигал бегущих… Бриан оттолкнул Лейлу в одну сторону, а сам отпрыгнул в другую, выхватив из горящих повозок, кои ударами бочек сдвинуло до этого места, одну из полыхающих досок… Всадник, резко осадив лошадь, мгновение думал, за кем ему бросить коня, что бы догнав, пронзить своим копьём, но в этом момент Бриан, резко обернувшись, ткнул в морду лошади конец охваченной пламенем доски, с которой сбегали струйки горящей «крови земли». Конь, наткнувшись на пламя и нестерпимо обожжённый, обезумел от боли! Он, захрипев, встал на дыбы, и это помогло Антонию, так как наконечник копья, поднявшись, прошёл мимо лица трибуна, в кое уже бил всадник! Бриан же, обнажив меч, погрузил его по самую рукоятку в круп лошади, и конь завалился на бок, подминая под собой всадника. Тот, бросив копье, обнажил меч, но Бриан оказался уже над ним! Мгновение и, дымящийся кровью лошади, меч, с неудержимой мощью и гневом, вонзился в лицо преследователя… Антоний, держа в одной руке горящий обломок доски, а в другой меч, осмотрелся…
…На площади кипело сражение… Под развёрнутым стягом раскрытой пасти змеи с высунутым раздвоенным языком пресмыкающегося, уже собралось более шести десятков всадников. Они разворачивали лошадей в их направлении… Из-за горящих повозок показалась и пехота неприятеля. Она вступила в бой со стражей Корта. Антоний заметил и самого Ганнибала, который во главе своих всадников, вступил в схватку с конницей в зелёных плащах за видимой линией пожара…
Все это пронеслось перед глазами Антония за короткие мгновения… Но… все его мысли вновь вернулись к безопасности девушки. Он схватил её за руку, находя в этой суматохе и своей голове решение — где самое ближнее и безопасное место для них обоих?.. Справа, от него, открывался вход в одну из башен ворот, по внутренней лестнице которой, можно было попасть на стены! Антоний увлёк Лейлу за собой, успевая уйти с дороги несущихся к воротам вражеских всадников… Но, каково же было его удивление, когда всадники не пронеслись мимо, через открытые ещё ворота, а осадили лошадей и стали спешиваться…
Один из них, в серебряных доспехах, крикнул:
— Уйдём только с девкой! Раз она ещё жива! Но смотрите, теперь, она должна остаться целой! Всех подле неё убить! — Голос говорил тоном, не терпящим другого мнения и, поэтому, становилось ясно, что этот человек привык к беспрекословному подчинению.
— Зачем я им? — Удивление Лейлы, было не меньшее, чем у Антония.
— Спросим при случае, а сейчас бежим! — выпалил Антоний, увлекая Лейлу вглубь башни… Они побежали вверх по крутым ступеням, по коим утром Антоний уже поднимался, ознакомляясь с устройством самих башен… В голове трибуна уже возник план и этот план, увлёк его на третий уровень общей конструкции башенной воротной группы…
Глава 16
…Ганнон метался у границы огня площади…
— Дочь! Моя дочь! — рвал он на себе волосы, — Зачем я послушал тебя Сараф! Если бы она осталась во дворце, все было бы иначе!
— Но я, руководствовался благими намерениями, Наместник! Я и не предполагал о присутствии мятежников в городе! Надо, строго, спросить за это с Корта! — оправдывался, возмущённый Сараф, находясь рядом с Ганноном. — Сейчас, принесут щиты, и мы прорвёмся к воротам! Может все хорошо! И ты, зря изводишь себя!