— Где Антоний Бриан? — спросил Сапфон, осматривая груду убитых врагов у воротного механизма. — Убит?
Он, за миг до вопроса, вдруг, увидел под одним из убитых мятежников, алый султан шлема Бриана… и сам этот вопрос вылетел из его уст… Подойдя к месту, он откинул несколько мёртвых тел мятежников, одновременно, узнав пару из них… и увидел, что это лишь шлем его товарища — самого Элиота, среди погибших здесь, не было…
— Он сражался здесь, но потом его видели на уровне выше! Тут такое происходило Сапфон! Все смешалось! — Говорил ему один из выживших воиновю. — Я видел, как он свалил двух передних «змеев», но что было дальше не знаю! Да, никто тебе, сейчас, толком, ничего не объяснит! Мятежники, кратковременно, открыли ворота, и часть из них (конные) успела вырваться! Но это было внизу! Нам было не до них! Когда мы восстановили контроль над воротами, Антония уже никто не видел! Ни среди мёртвых, ни среди живых! Но много тел лежит за воротами! Их так много упало со стены! Может и его тело лежит там, с внешней стороны ворот?
Сапфон, молча, поднял шлем своего так недолго прослужившего с ним, соратника, который мог стать для него товарищем. Внешних повреждений шлем не имел. Не было и подтёков крови, указывающих на ранение… Складывалось впечатление, будто Бриан, сам бросил шлем, так необходимый в сражении. Сапфон взял шлем трибуна и, хлопнув по плечу беседовавшего с ним воина в знак одобрения их действий, пошёл наверх. Переступая через лежащих, поверженных людей, он вошёл в полость башни и стал подниматься выше, миновав ещё один этаж, на котором и размещался основной механизм ворот, и в который можно было попасть и с другой, прилегающей к воротам, башни. Но, не входя внутрь, он стал подниматься наверх и вышел на площадку крепостной стены, между башен ворот. Он подошёл к бойницам и выглянул из-за них наружу… Внизу, он увидел, примерно, сотню конных. По виду, они мало чем отличались от карфагенской конницы. Такие же крупные кони, такое же оружие. Лишь зелёный кусок материи, в виде платка, перевязанный вокруг шеи всадников, говорил о принадлежности их семье «змей», как они сами себя назвали. Сапфон, находясь на высоте, почти, тридцати локтей, не сразу, высмотрел того, о ком ему сказали снизу!
— Вот так встреча?! — раздался голос снизу. — Действительно, нельзя предугадать, где пересекутся дороги давнишних приятелей!
— Дуфф?! Что же ты, от имени Спендия, прибыв к городу, подаёшь, теперь, уже не твой сигнал!? — удивился громко Сапфон.
— Нет, Сапфон! Это мои ребята, остались там, у тебя за стеной! Выпусти их, по-приятельски! Я прибыл забрать их! Да, теперь, я понимаю, почему нам не удалось выполнить, казавшуюся такой лёгкой задачу — мой старый товарищ подставил мне подножку! Я не ждал тебя здесь встретить, Сапфон.
— Вот как, значит это ты, командовал нападением?
— Да, все было придумано великолепно! Но, я не знал, что мои друзья проникли в город?! — Всадник, весело, без злобы рассмеялся. — Мы, с тобой, прошли не одно сражение, Сапфон! Зачем, нам проливать кровь давних приятелей! Не раз выручавших друг друга, в самых различных ситуациях! Клянусь Геркулесом, покровителем всех наёмников, я бы отменил это нападение, узнай о вашем приходе с этим Брианом! А этот, управляемый злобными Керами, латинянин, убил моих лучших людей! Эх!.. сколько, теперь, пролито крови наших общих друзей! А сколько их поджарилось у ворот! — Дуфф прокричав это, огорчённо сплюнул. — Мои глаза слезились, когда я видел их мучения. Это правда, Сапфон!.. Я плакал… А, может ты, Сапфон, передумаешь, и перейдёшь к нам, под наши знамёна?! А? — Дуфф с некой надеждой, и хитрой улыбкой, и без капли, так выпячиваемого им мгновение назад сожаления, смотрел снизу-вверх на Сапфона, стоявшего меж бойниц.