— Спасибо, Ганнибал! Ты выполнил свой долг сполна! Помогите Ганнибалу добраться до лекаря! — приказал расчувствовавшийся Ганнон, своим ординарцам. — Да, постой, Ганнибал! Знаешь ли ты, что-нибудь о судьбе моего племянника, сына многострадального Гиксона, молодого Гисгона? Он был с охраной процессии Лейлы?
Корт повернулся.
— Отряд, что охранял процессию, погиб почти весь! О судьбе, Гисгона, могу сказать только то, что видел, как он упал с лошади!
— Клянусь копьём забытого Дагона! Это не справедливо! — произнёс Ганнон. — Сколько невезений и несчастий принёс мне этот день! Армия разбита, племянник убит, дочь… может оказаться в руках мятежников!..
Он в бессилии ломал руки.
Корт, уже направившийся к лекарю, остановился и повернулся:
— Лейла в руках мятежников? Но кто это подтвердил?
Тут в разговор вступил Сараф.
— Друзья, давайте не будем излишни драматизировать сложившуюся ситуацию! Половина мятежников лежат поверженными у ворот! О судьбе Лейлы, я думаю, мы, вскорости, узнаем!..
Ганнон смотрел на Сарафа и в его сердце закрадывалось некое подозрение…
…В это время, Сапфон, закончивший своё обращение к бывшим соратникам, поднялся на стену. Мятежники, к тому времени, отъехали от стены, на довольно приличное расстояние, так как не доверяли защитникам города и опасались стрел. Сапфон взяв один из вымпелов, укреплённых на стене и помахал им, раскачивая им из стороны в сторону… Мятежники, увидев это, тотчас подъехали на то расстояние с которого можно было вести беседу…
— Дуфф, Наместник принял твоё предложение! Как будем производить обмен?
— Вы откроете ворота — наши выйдут! А вот, эту «Птаху», мы оставим здесь на траве! Ты меня знаешь, я своими словами не бросаюсь! Сказано мной — мной и выполнено! Слово и для того и даётся, чтобы быть выполненным! Иначе, зачем его произносить? Я и тебе доверяю, Сапфон, как себе! Поэтому, знаю, что от тебя мне подвоха ждать не стоит! Думаю, все обговорено!
Дуфф подал сигнал и двое из его приближенных вытащили человека, который был закручен в какую-то тряпку, но двигался, сопротивляясь! Его бережно опустили на траву.
— Хорошо, Дуфф! Ты прав, от меня вероломства тебе ждать не стоит! Но должен тебе сказать! После того, как ворота откроют, знай — некоторые из твоих людей пожелали вернуться в корпус и, поэтому выходить не намерены!
Дуфф услышав эту новость, сморщил лицо.
— Но если ты, передумаешь, — продолжал Сапфон, — то, у меня есть возможность уговорить остаться и остальных!
— Ну что же, это их решение! Значит, они будут болтаться на крестах так же как и вы! — Эти слова он выкрикнул посильнее, надеясь, что их его голос преодолеет стену и будет услышан на площади.
Он повернулся и отъехал, от лежащего на траве человека, обратно, к оставшимся всадникам. Возле лежащего силуэта человека, осталась всего пара воинов. Сапфон повернулся и спустился на площадь. Он вышел из башни, на площадку у ворот, ещё раз окинул площадь своим взором и прокричал:
— Как я и говорил, сейчас, откроют ворота и все желающие, кто хочет примкнуть к выводку змей, могут покинуть этот город! Но, если в ком-то проснулась верность данному когда-то слову?! И он, подумав, решит остаться, он может без боязни не выходить из города! Гамилькар, помнит всех своих соратников! Кто захочет покинуть берега Африки — покинет их, но, получив денежную компенсацию, за свой ратный труд! Кто захочет остаться под знамёнами, под коими воевал много лет, получает жалование и вправе остаться в корпусе! Подумайте! Кто ещё не запятнал себя насилием и убийствами! Вы знаете, Барку! Лев держит своё слово! И вы все знаете, если его заставить выйти на охоту, от него не скроется никто! Помните об этом, уходя! Открыть ворота! — Сапфон повернулся и подал знак рукой воинам, высунувшимся из башни.
Ворота со скрипом, стали открываться. Послышались радостные, восхищённые возгласы мятежников.
— Слава Дуффу! Дуфф держит своё слово не хуже Барки! Он не оставил нас! Как и обещал, вызволил нас! — Ликовали мятежники.