Такова история и география города-порта Гераклеи. Но, в 241году д/н. э. все изменилось. Последнее проигранное сражение на море у Эдгадских островов, что находятся к северу от Лилибея, ослабило хватку Карфагена, распространяемую на Внутреннее море, и Римские эскадры, сновавшие вдоль побережья южной Сицилии, по сути, превратились в пиратские флотилии нещадно грабящих «бедных» торговцев, ссылаясь при этом на военные действия и необходимость блокады этого побережья. Рим по сути стал основным грабителем всего Средиземноморья, при этом считая и выпячивая себя государственным демократичным эталоном для всех окружающих… эту самую его государственность. Все это произошло, только после того, как квириты почуяли слабость своего единственного равного по силам противника… Карфагена. Вот только после этого… жизнь Гераклеи изменилась. Исчезли морские караваны с товарами! Опустел порт… Война, наконец, и здесь принесла свои новшества и Гераклея, как бы затаилась в ожидании долгожданного мира…
Именно в ней (Гераклеи) происходили встречи двух делегаций воюющих мегаполисов, для обсуждения основ будущего мира, представленного в переговорном проекте. Во дворце совета Старейшин города собрались члены римской делегации. Они, заняв выделенные им места, оживлённо обсуждали что-то из темы уже начавшихся и идущих переговоров, размашисто жестикулируя при этом.
— Нам надо быть непреклонными, Консул! Мы два дня обсуждаем сумму контрибуции наших затрат в войне! А, к выгодной для нас сумме, так и не приблизились?! — сетовал Гней Оттилий, сенатор. — Победа в войне, несомненно, на нашей стороне! Это позволяет нам занять жёсткое положение по отношению к побеждённому противнику!
— Ты, забываешь, Гней! Что мы, ведём переговоры с Гамилькаром! Если бы это были какие-нибудь суффеты, принадлежащие кланам Ганнонов и Магонов, тогда было бы намного проще?! Но, сейчас, другое положение! Сильно давить нельзя! Этот «Лев Эрика» может просто хлопнуть дверью! Он ведь прекрасно понимает, что наше состояние войск и флота, требуют остановки военных действий! Наше нетерпение, может обернуться для нас очень дорого! — парировал его сенатор Гракх, — всему надо учиться, Гней! И терпению тоже! Это основа дипломатии!
— А как же Корсика и Сардиния? Эти два острова, сенат поручил выторговать у пуннийцев! А я бы, просто потребовал! Пусть отдадут… и всё! Победа за нами! Так подавай все на стол! — бьёт в голову Гнея Оттилия, неконтролируемое им возбуждение от самозначимости.
— Давай поразмыслим, где победа, Гней? — опять спокойно поясняет Гракх. — Вот, юный Эмилий, был у Панорма, когда Гамилькар напал на эскадру стерегущую Залив Солунта и бухту Эрика. Спроси его? Чем все закончилось? Не хочешь? Все закончилось плачевно, Гней! Очень плачевно! А не далее, как вчера, другое известие принёс тот же Эмилий — правая рука Гамилькара — Теоптолем, атаковал эскадру Сиракуз! Причём, в донесении указано, что корабли у них все новые, с иголочки! Двенадцать трирем сиракузцев потоплены, остальные бежали с поля битвы! А корабли Теоптолема, сверкая новыми осмолёнными бортами, и омеднёнными таранами, заблокировали теперь наш Панорм! Так Эмилий?