— Наместник, пора возвращаться! Скоро стемнеет, надо отправляться в путь! — Отрывает его от раздумий, подошедший к нему секретарь. — Дорога хоть и недолгая, но скоро наступят сумерки, а это время разбойников, которыми продолжает изобиловать Сицилия! Пора, Наместник!
Наместник, оторвавшись от размышлений, смотрит на, обратившегося к нему, человека:
— Да, ты прав, Альба! Пора ехать. — Наместник сразу же поворачивается и медленно идёт к носилкам римских патрициев, коя стоит, опущенной на землю.
Он входит в неё и располагается поудобнее, размещаясь на пуховых подушках, уложенных на скамьях.
— Альба! Иди, садись рядом. Места достаточно. Есть над чем вместе подумать и посоветоваться!
Секретарь Альба кивает головой заходит в кабинку носилок, которые тут же поднимаются на руках десятка мощных рабов-африканцев, с той и другой стороны, и процессия начинает движение с разворота в обратную сторону от гавани.
Впереди, шествует вооружённая охрана, ведомая теми двумя ветеранами, расталкивая зазевавшихся любопытных граждан Гелы и просто прохожих. По бокам процессии идут рабы несущие огромные веера на длинных ручках, которыми создают комфортные условия в кибитке, во время движения, обмахивая её с разных сторон. Позади, тоже, следует вооружённая охрана, вместе с рабами, несущими корзины с различными фруктами, спасающими от жажды в путешествии. Также, они несут вино и воду… Процессия, не торопясь, минует длинную гавань и направляется к выходу из порта… Наконец, она упирается в запряжённую повозку, которая роскошно выделяется, среди других, своим внешним богатым убранством. Подойдя к ней, рабы ставят вместительную кибитку на повозку… и крепят её, специальными приспособлениями и ремнями… И уже через короткое время, вся процессия продолжает свой путь, вместе с запряжённой четвёркой лошадей повозкой. Охрана также садится на лошадей, а рабы в другие повозки, следующие позади всей процессии…
Наместник продолжает беседу внутри кибитки, с молодым секретарём Альбой.
— … Хитро придуманная операция! В Риме высоко оценили ваш вклад в дело Республики, и я думаю, что продолжение вашей службы, Наместник, будет в новом качестве! Это, несомненно! — Говорит Альба и в его голосе слышно восхищение. — Самое главное, сейчас, сохранить все в тайне, от той части Сената республики, что одержима идеей мира с пуннийцами!
При этих словах, лицо Наместника несколько скривляется, как от проснувшегося вдруг чувства неуёмней, застарелой боли от такой же застарелой, незаживающей раны.
— Да, ты прав Альба, мне уже пора куда-нибудь поближе к Риму, на материк. Я стал стар. Столько событий, выпавших на мою жизнь, столько тревог, кои мне удалось пережить в этой долгой войне, не каждый уместит в себя течение даже всей его жизни. И честно, если, кто-то хочет воевать дальше — пусть воюет без меня! Надеюсь, эта операция будет последней в моей карьере на Сицилии.
— Несомненно, Наместник! Но какова операция! И каков масштаб её задумки! — Альба, с восхищением в глазах и голосе, смотрит на Наместника. — Каков сам план! В Риме наши сторонники были просто в восторге от этой затейной интриги со столь огромными отголосками! А теперь, открываются такие возможности?! Целый океан возможностей! И все это ваша заслуга, Наместник! Теперь, когда силы города у Тибра, отдыхают и укрепляются, ненавистные пуннийцы будут истязать себя войной дальше! Вы, несомненно, гений своего промысла, Наместник Скрофа!
— Я не гений, друг мой. Я просто человек с богатым опытом и наблюдательностью. Когда — это помогает. А когда, и вредит! В своё время, когда из Лилибея прорвалась эскадра, ушедшая в сторону Иберии, я заметил Метеллу, что теперь можно подождать её возвращения. И он, озлобленный поражением при Дрепане, стал действительно её поджидать. Но, когда выяснилось, что это не военные корабли, а торговые, это не остановило его от принятия решения об уничтожении их! Он утопил всю флотилию торговцев Карфагена! Всех их, вместе с женой и сыном Гамилькара! Но потом, обвинил меня во всех грехах и адмирала эскадры Пульхра! Будто, это я уговорил его устроить засаду на эту флотилию! Будто, это я отдавал приказ атаковать караван торговцев Карфагена! А Пульхра — в слепоте исполнения его приказа! Вот так, мой друг! Не всегда, твой блестящий ум идёт тебе на пользу. Особенно, когда приходится иметь дело с «посредственностями», которые могут только похвастаться происхождением своего рода и не более. Но положение, все равно, ставит их выше тебя! И вера им выше, чем тебе! С тех пор, я стал более осторожен, и предпочитаю перестраховываться от таких осложнений. Что же касается этой операции, то на неё, меня навела мысль, после общения с одним пленным галлом, воевавшим какое-то время на стороне Барки. Это необычайно энергичный, одарённый человек. Но, и в нем есть свой минус, его съедает его же собственная харизма! Непомерная гордыня. В нем протекают процессы, наподобие тех, что не давали покоя нашему гордому консулу Регулу! Я, долгое время служил под его началом, посланный Понтификом сначала к нему, потом к проконсулу Кавдику. И изучил обоих! Никто тогда не предполагал, что процессы, только слегка «наклёвывавшиеся» в Италии, заведут его так далеко. Тогдашний Rex Sаcrorum, просчитался и слишком далеко отпустил поводок, на котором его держал орден. Последствия, как вы все знаете, были катастрофические! Это привело к гибели армии, самого Регула и, в конечном итоге, и самого Магистра Ордена! Тот год был полон трагизма для Римской власти. А сколько он унёс звонких, славных аристократических имён! Не сосчитать… Но, очень многое, я извлёк для себя из того, поучительного урока истории! Я ведь, тоже, просто чудом избежал гибели! Да-а-а!..