После того, как удача отвернулась от меня днем ранее, этим утром она, кажется, вернулась ко мне. Мне удалось занять место в поезде L (прим. L 14th Street — CanarsieLocal — маршрут Нью-Йоркского метрополитена, проходящий в Манхэттене и Бруклине), и, вытащив наушники, я включила подкаст (прим. трансляция музыки в интернете по принципу тематической или жанровой радиостанции) и начала просматривать свои заметки.
Легкое покачивание поезда было по знакомому комфортным — я уже и забыла, как сильно любила ездить на метро. Это расслабляло и успокаивало, разительно отличаясь от поездки на машине, или когда тебя кто-то вез. Находясь в поезде, я всегда была чрезвычайно продуктивной и сосредоточенной. Лиз шутила, что если я буду сдавать тесты в поезде А (прим. A Eighth Avenue Express — один из 26 маршрутов Нью-Йоркского метрополитена. Он пролегает по трём районам города: Манхэттену, Бруклину и Куинсу), то на отлично сдам все свои предметы.
Она также всегда находила забавным, что такая фанатка контроля, как я, получала удовольствие от того, что полагалась на нечто столь ненадежное, как система метро в Нью-Йорке. И я не могла объяснить этого. Что-то в конструкции запутанной, комплексной сети поездов и расписаний успокаивало меня. Даже когда не работало идеально. Это помогало мне понять, что никто и ничто не было идеальным. Урок, который мне было тяжело применять по отношению к себе.
Я вышла из метро на морозный нью-йоркский воздух, наконец-то чувствуя себя так, будто вернулась в место, которому на самом деле принадлежала. Приближался День благодарения, и это время года было моим самым любимым. Укутанные в свитера и шарфы, люди глядели на сверкающие огоньки, которые были повсюду. В барах подавали кружки с горячим пуншем и колосистым яблочным сидром. Домашняя еда была во всех меню, и сладкий, знакомый запах жареных орешков из тележек был повсюду. Влажность лета уже давно развеялась, но все еще оставалось несколько недель до первого снегопада и начала, скорее всего, очень холодной зимы. Прямо сейчас Нью-Йорк был идеальным.
Это чувство комфорта и мира не длилось очень долго. После моего второго собеседования стало предельно ясно, что пока я, наверное, была отличным путешествующим помощником режиссера (их слова — потому что я точно была отличным помощником режиссера), им был нужен кто-то более опытный. Что-то вроде десяти-пятнадцати лет дополнительного опыта. Но они были бы счастливы, предложить мне возможность собеседования на должность ассистента помощника режиссера. Шаг назад.
На третьем и четвертом интервью сказали то же самое.
Вдруг Нью-Йорк стал уже не таким дружелюбным. Ветер стал холоднее, день — несчастнее, я забрела в кофейню, чтобы перечитать свои заметки для последнего собеседования, хотя некая часть меня даже не хотела идти туда.
Я взяла кофе, которое согрело и пробудило меня. Я не была слабачкой. Не была человеком, который назначал встречу и не приходил. Я не позволила бы себе пасть духом. Я не хотела начинать заново как ассистент помощника режиссера, но начала бы, если пришлось. Я не могла сдержать ощущение того, что тону, когда думала о получении должности, которую давно переросла. Это было как провал. А я ненавидела провалы. Но все равно не откажусь. Это было не в моем стиле.
Вытащив блокнот, я просканировала страницу с комментариями, которые набросала о следующем продюсере, решившем со мной встретиться. В отличие от других, Джоанна Миллер продюсировала не Бродвейское шоу. Из проведенных мною исследований я узнала, что она была очень молодой и происходила из богатой семьи, но вместо того, чтобы продолжить семейную традицию и стать юристом, решила направить свою энергию и целевой фонд на основание маленького авангардного театра. Работа помощника режиссера была для их первой постановки: чисто женское возрождение «Пришествия снежного человека». С марионетками.
Я вздохнула. В целом, я не была поклонницей авангардного театра и считала марионеток странными. Изначально я подала заявку как на запасную должность. Но так сложилось, что сейчас я отчаянно нуждалась в запасном варианте.
Театр был в нескольких кварталах от кофейни, и когда я добралась до точки, в которую меня направил GPS-навигатор, то была совершенно точно уверена, что ошиблась адресом. Здесь не было ничего. Ничего, кроме большой блестящей черной стены. Я осмотрелась вокруг, дошла до конца квартала и обратно, ища адрес или знак, указывающий на проход в стене театра, но ничего не нашла. Я уже собралась звонить по номеру, который мне дали, когда часть стены распахнулась, открывая двойную дверь, ведущую в фойе.