Проблема, на наш взгляд, имеет две стороны. Первая — вопрос о реальном существовании Схарии и его роли в зарождении ереси. Вторая — удельный вес иудаизма в круге идей новгородских еретиков. Первогонитель еретиков архиепископ Геннадий действительно не называет имени Схарии. Но это понятно. В 1480 г. Денис (ученик предполагаемого Схарии) был взят в Москву ко двору Ивана III, а писать о его учителе в конце 80-х годов было невозможно. Я. С. Лурье сравнивает «Сказание о новоявившейся ереси» и «Послание о соблюдении Соборного приговора 1504 г.», написанные Иосифом Волоцким, с посланиями Геннадия Прохору и Иоасафу и делает вывод, что еретики первоначально (Геннадием) обвинялись в «мессалианстве», а позднее (Иосифом) — в «жидовстве». Однако уже Геннадий разоблачает еретиков как «жидовская мудръствующих» и знает некоего «жидовина» (под которым можно понимать Схарию) при князе Михаиле Олельковиче.[262] Словом, отрицать реальное существование Схарии достаточных оснований нет.
Возможно, Схария Иосифа Волоцкого — «Захарья евреянин», «Захарья Скара жидовин», который упоминается в грамотах Ивана III. В них речь идет о Захарии Гвизольфи, «таманском князе», отец которого происходил из аристократической генуэзской фамилии, а мать была черкешенкой. С 1483 по 1500 г. Иван III неоднократно приглашал его поселиться в Москве, но тот предпочел двор Менгли-Гирея. В 1496 г. инок Савва писал, что «жидовин Захарья Скара» пытался обратить в свою веру посла в Крым Д. В. Шеина.[263] Г. М. Прохоров предположил, что Гвизольфи мог быть караимом и «жидовином» называли его по вере.[264] Пребывание Схарии в Киеве в 1470/71 г. весьма вероятно. Оно было не измышлено, а использовано Иосифом Волоцким для подкрепления обвинений еретиков в «иудействе». Можно привести и еще некоторые соображения о возможности распространения реформационных настроений в окружении кн. Михаила Олельковича. Исследователи считают, что ко времени княжения Михаила в Киеве относятся элементы Ренессанса в украинской культуре конца XV в.[265] Кстати, сестрой Михаила Олельковича была мать Елены Стефановны, связанной с кружком московских еретиков.[266]
Появившись в начале 70-х годов XV в., новая ересь долгое время оставалась невыявленной. Зная печальный опыт предшественников, еретики предпочитали держать свои взгляды в тайне. Вскоре движение перекинулось в столицу. После поездки Ивана III в Новгород в 1479/80 г. вместе с ним в Москву приехали два лидера новгородских еретиков — Денис и Алексей. Первый стал протопопом кафедрального Успенского собора, второй — священником придворного Архангельского. Знал ли о еретичестве обоих попов Иван III — сказать трудно. Иосиф Волоцкий говорит, что вначале в Москве они еще «не смеюще проявити ничто же». Впрочем, тайно пропаганду они вели.[267] Источники позволяют определить круг новгородцев, обвинявшихся в еретическом вольномыслии. В 1487 г. Геннадий называет еретиком попа Наума, в январе 1488 г. — Гридю Клоча. В феврале 1488 г. в грамоте Ивана III среди еретиков упомянуты семеновский поп Григорий, Никольский поп Герасим (Красим, Ереса), сын Григория дьяк Самсон и дьяк Гридя борисоглебский. В октябрьских посланиях Геннадия 1490 г. названы также поп Денис, протопоп Гавриил с Михайловой улицы (у Иосифа — «Гавриил Съфейский»), умерший уже протопоп Алексей (бывший ранее попом с Михайловой улицы), чернец псковского Немчинова монастыря Захар, подьячий Алексей Костев, что жил на поместье. Наконец, в соборном приговоре 1490 г. (и в послании митрополита Зосимы) названы дополнительно попы Максим и Василий, дьякон Никольской церкви Макар, дьяки Васкж и Самуха. Василия Иосиф называет попом Покровским, а Васюка — Сухим, Денисьевым зятем. К этим 16 новгородцам надо добавить еще 11 лиц, которых (кроме ряда перечисленных выше) знает Иосиф Волоцкий. Это зять протопопа Алексея — Иван Максимов (сын еретика попа Максима), боярин Григорий Михайлович Тучин, Аавреш, Михаил Собака, поп Федор Покровский, Яков Апостольский, Иван Воскресенский, Юрий Семенов сын Долгово, крылошане Авдей и Степан и Евдоким Люлиш «и инех многых».[268] Всего, следовательно, 27 человек.[269]
Приведенные сведения показывают, что основную массу еретиков, известных гонителям, составляли представители белого духовенства — священники, дьяконы, крылошане. Кроме них непосредственно в движение были вовлечены 1 боярин, 1 подьячий и 1 монах. Социальный состав еретиков отлично рисует в 1489 г. один из сподвижников архиепископа Геннадия — Тимофей Вениаминов: «В то лето здесе в преименитом ту Неуполес (Новгороде. — А. З.) мнози священники и диакони и от простых людий диаки явилися сквернители на веру непорочную». По словам самого Геннадия, «та прелесть здесе распрострелася, не токмо в граде, но и по селом. А все от попов, которые еретики ставили в попы». Немного позднее (начало 90-х годов) Иосиф Волоцкий писал суздальскому епископу Нифонту: «…отступиша убо мнози от православный и непорочныя… веры… ныне и в домех, и на путех, и на тръжищих иноци и мирьстии и вси сомнятся, вси о вере пытают…»[270]
262
В послании Геннадия митрополиту Зосиме (октябрь 1490 г.) говорится: «…коли был в Новеграде князь Михаиле Оленкович, а с ним был жидовин еретик, да от того жидовина распростерлась ересь в Ноутородцкой земли, а держали ее тайно, да потом почали урекатися въпиани» (АЕД, с. 375). По мнению Я. С. Лурье, именно этот текст и был толчком к появлению Схарии в сочинениях Иосифа Волоцкого (
263
Сб. РИО, т. 41. СПб., 1884, с. 41, 71–73, 114, 309; Послание инока Саввы на жидов и на еретики 1496 г. — ЧОИДР, 1902, кн. 3, отд. 2, с. 1, 4, 119.
264
265
См. рец.
266
269
Ю. К. Бегунов, пользуясь поздним анафемствованием, называет 33 еретика: добавляет сына протопопа Алексея — Ивана, попа Павла, дьяков Кузьму, Степана и дьякона Обашку (
270
ГБЛ, Волок. № 437, л. 237 об.;