Наверное, он бы разозлился. Обиделся бы. Почувствовал себя преданным.
И я бы тоже.
Я киваю и стараюсь выглядеть так, будто я приободрилась.
— Обещаешь? — спрашиваю я с улыбкой.
— Честь разведчика, — говорит он и целует меня в лоб.
— Я даже не знаю, что это значит.
Он отпускает меня и подходит к водительской стороне, открывая дверь своей машины. — Это значит, что я буду трахать тебя так, как ты захочешь, принцесса.
— Правда?
— Конечно. — Его голос вдруг стал торжественным. — Я сделаю для тебя все, что угодно.
Он садится в машину и машет мне рукой. Я делаю шаг назад и машу ему в ответ. Я смотрю ему вслед, пока его машина не исчезает в темноте, и со вздохом отворачиваюсь.
Когда я ступаю на тропинку, ведущую к зданию для девочек шестого класса, из темноты до меня доносится голос Камми.
— Ого, Роза. Ты действительно облажалась.
Глава 15
Горькая таблетка
Я стараюсь не замечать Камми, проскакиваю мимо нее и ухожу, но она следует за мной, уперев руки в бока.
— Я, черт возьми, так и знала! — окликает она меня сзади. — Тебе действительно нравится этот парень! Ты видела, на какой машине он ездит? Он садовник на полставки, черт возьми, и его, наверное, могли бы уволить за то, что вы двое делаете…
Остановившись на месте, я повернулся к ней лицом. — Ты мне угрожаешь?
Ее темные глаза расширились до почти комического размера. Она выглядела бы глупо, если бы не была такой сексуальной. — Конечно, нет, Роза! Я твоя подруга. Я никогда не предам тебя, но…
— Если бы ты была моей подругой, ты бы не преследовала меня! — восклицаю я, задыхаясь от гнева.
Я разворачиваюсь и снова ухожу, но на этот раз Камми останавливает меня, хватая за руку. — Я следила за тобой только потому, что мне было интересно, и если я твоя подруга, это не значит, что я позволю тебе испортить свою собственную жизнь.
— Как я могу испортить свою жизнь?
Камми закатывает глаза и разочарованно вскидывает руки. — Весь твой план — Роза, он не сработает, если ты на самом деле влюблена в этого парня!
— Я никогда не говорила, что влюблена в него! — Даже когда я произношу эти слова, они кажутся мне ложью. — Ты делаешь поспешные выводы! Если все твои отношения были неудачными, это не значит…
— Так ты признаешь, что это отношения? — говорит она, почти крича в своем триумфе.
— Понижай свой гребаный голос! — шиплю я, притягивая ее ближе. — Очевидно, что это отношения — они должны выглядеть как отношения, помнишь? Но это не значит, что они настоящие.
— Он знает об этом?
Кажется, она не в состоянии произнести его имя — может быть, она его забыла, — но я тоже не могу его произнести. Сказав его имя, я почувствовала бы, что все это слишком реально, что сказать его имя слишком больно.
— Конечно, он этого не знает. Не будь дурой!
— Все это, — Камми сделала жест руками, — полный пиздец. Ты проводишь все это время с этим парнем, потому что он тебе нравится, и совершенно ясно, что ты ему тоже нравишься, а теперь ты говоришь мне, что собираешься просто бросить его, когда твой отец вернет тебе деньги?
— Это моя гребаная жизнь! — Я кричу, мой голос густой от сдерживаемых рыданий. — Я не обязана объясняться с тобой!
— Разве ты не видишь, что я пытаюсь защитить тебя? — говорит Камми. — Ты собираешься все испортить из-за какого-то дрянного горожанина, который думает своим членом и не имеет ни малейшего отношения к делу…
Я даю ей пощечину с такой силой, что у меня щиплет ладонь. На мгновение воцаряется тишина, ледяной ветер шевелит листву окружающих нас деревьев, словно шокированный ропот наблюдающей толпы. Секунду мы смотрим друг на друга, оба в ужасе. Лицо Камми сразу же краснеет. Она подперла щеку рукой и покачала головой.
— Ты думаешь, что ты намного лучше, чем все остальные, — говорит она, ее голос дрожит. — Но ты всего лишь избалованная, пустоголовая папина дочка.
Я сжимаю руку в кулак, чтобы остановить покалывание в ладони. Мой голос тоже дрожит, когда я отвечаю. — По крайней мере, я не лицемерная, осуждающая стерва.
— Угадай, что, Роза? — Камми усмехается. — Трахать кого-то только потому, что он бедный, так же плохо, как и не трахать кого-то потому, что он бедный. Ты такая же осуждающая, как и я — ты просто фетишизируешь свои предрассудки.
И с этими словами она разворачивается и уходит.
Я позволяю ей уйти. Долгое время я просто стою на тропинке, деревья теснятся вокруг меня, скрывая меня в своих тенях. Сначала слова Кэмми почти не воспринимаются. Я стою, как манекен, без выражения и эмоций. Ничто не кажется реальным. Все кажется холодным.