Действительно, резво подкатила чёрненькая утренняя «бэха», Яночка сорвался и, не оглядываясь, сел на заднее кресло.
Начались выходные, первые, на которых я чаще думал о Яночке, чем о чём–то другом.
6 сентября
Наш класс делал эстафету для третьего класса, там моя Машка, красотка! Машка родная по отцу, но всё равно её обожаю, горжусь, она самая симпатичная в классе. На одном из этапов поставили Женьку Дрынько и Яночку, они должны были бегать от малышей, играя в «Лисы и охотники». Я кочевал с этапа на этап, руководил, так сказать…
Короче, на лисах я встрял. Женька и Яночка так упоительно бегали. Женька улюлюкал, как будто лисы делают именно так. Розовый сделал два хвостика на макушке, типа уши, так он, правда, больше на белку был похож. И эта белка-Ихтиандр носилась, ухмыляясь и хихикая (ага, я тоже припух!). Яночка сносил кусты, высоко подпрыгивал над скамейками, раскраснелся. В общем, был прекрасен, да и глаза подвёл сегодня не как обычно, вывел стрелки к вискам, и макияж смотрелся как театральный грим. Мелкие его таки ловили, щекотали, тащили в яму, кричали от восторга.
Вечером Машка мне все уши прожужжала про розового мальчика-белочку. Кто он, да что он, да какой он? Ещё бы я знал, что отвечать! Никто. Ничто. Никакой. Я действительно не знал, какой он! Машка серьёзно заявила, что Ян будет её мужем, что она влюблена, и я должен (!!!) её с ним познакомить, чтобы он тоже уже начал влюбляться. Ага, начнёт с того, что скажет: «Отъебись!»
8 сентября
Сегодня вводная контрошка по алгебре. Предложил Яночке помощь, САМ! И что он ответил?
— Отъебись!
У меня полное впечатление, что это у меня имя такое новое с некоторых пор!
После школы ловим розового втроём (Кот чинит зубы). После недолгой борьбы, а Ян успел врезать и мне, и Мухе, скручиваем гибкое тельце и макаем в лужу, которая накопилась за ночь. Особенно колоритно выглядят волосики — уже не розовые. Уха-ха-ха!
13 сентября
Сегодня физра в зале. Яночка вряд ли удивит своим тельцем. Опять не заметил, как розовый переодевался (бли-и-ин, а я, оказывается, думал о том, что нужно бы посмотреть на это). Он закрутил на голове шишку из волос! Даже не хвостик! Шишку заколол какими-то бабскими скрепками и блестящей финтифлюшкой! Мама дорогая! Ну и кто он после этого? Чёрные спортивные длинные штаны и такая уродская салатовая футболочка со Спанч-Бобом. Вот ублюдок хренов! Издалека — вылитая девчонка.
Андрей Борисович сегодня ничего не сказал по поводу грима. Сначала, как всегда, бегали по кругу, потом разминка, отжимались, лазили. Потом баскетбол. Мы с розовым опять в разных командах. Правда, теперь он не капитан.
В баскет мы режемся жёстко, наскакиваем друг на друга, топчем ноги, материмся! Борисыч только успевает фолы считать и затыкать наши грязные рты злобными окриками. Розовый в защите. Мяч летит на их поле, Яночка ловит, растерян, я прыгаю на него, он отлетает метра на три, локтем ударяется о скамейку, морщится, но не жалуется. Потом ещё пару раз срезал его, тщедушного. В конце игры он сел на скамейку, отказался играть. На финальном свистке с удовольствием метнул в этого Спанч-Боба мяч. Мяч врезался в голову розового, от удара тот слетел со скамейки и приземлился на пол, чёрт! В стороны полетели все заколки. Он упал и лежит! Борисыч побежал к нему, перевернул Янку на спину, покрутил за подбородок, побежал в тренерскую, потом скачками обратно. Ваткой перед носом розового машет — нашатырь, видимо. Яночка распахивает глаза, которые стали ещё чернее, и стонет. Борисыч начинает на меня орать, потом начинает орать на всех остальных и даже на Яночку. Типа какого чёрта сидишь, головой не крутишь, ничего не видишь… Очевидно, что Борисыч не видел, что я мяч специально кинул, а не просто «сорвалось».
Мы уже переоделись, когда в раздевалку протиснулся розовый. Бледный с растрёпанными волосами.
— Почему мы должны при девочках переодеваться, — плаксиво начал Кот.
— Ну что ты, Котик, — ласково подхватил я. — Это девочки обычно стесняются переодеваться при мальчиках, вдруг мы лифчик увидим… Видишь, как Яночка скромничает! Может, мы ей поможем переодеться? Тем более у меня руки чешутся изорвать эту прелестную футболочку. Это каким уродом надо быть, чтобы носить такое!
Я подобно иллюзионисту театрально обнаруживаю в своих руках ножницы и медленно начинаю наступать на Яночку. И вот он — страх! Розовый в панике — это очевидно, он медленно отступает, на шее проступили красные пятна, он начал учащённо дышать:
— Ты долбоёб! — выкрикнул Ян.
— Ёб, ёб! — издевательски подтвердил я.
— Я буду кричать! — И Ян судорожно обнял свой живот руками, прижимая футболку, как будто это самое ценное, что у него есть! С чего это он так разволновался? Глаза распахнуты, просто бездны!
— Не будешь! — Я сделал знак рукой, и Муха наскочил на Яна, закрывая рот, навалились и другие, выкрутили руки придавили к полу. Розовый отчаянно сопротивлялся, изгибался, укусил Муху, потом сильно пихнул ногой Радика, тот чуть в окно не вывалился. Но Розовый всё-таки придавлен. Я уселся на его бёдра верхом, достал ножницы, ребята удерживали его руки, плечи и голову. Мыча песенку «Голубой вагон бежит, качается», я начал резать футболку снизу вверх.
— Ублюдок, ненавижу! Ненавижу, ублюдок, сволочь! — это Ян орёт, вывернув башку, мат куда-то делся из его лексикона. А потом совсем невероятное: в его чёрных глазах блеск усилился и вылился с уголков глаз на пол, оставляя мокрые дорожки. Футболка в лохмотья, она сорвана с беличьего плачущего тела.
Шок. У меня. У нас у всех, долбоёбов. Парни сразу же отпустили руки Яна, а я уже по сложившейся традиции уронил челюсть. С левой стороны на плоском животе Яна — шрам. Неровный. Страшный. Длинный. Ниже уходит за резинку штанов второй. Живот парня возмущённо вздымался и опускался. А мы в молчании рассматривали шрамы. Мои пальцы ближе всего. Я провёл указательным по шраму, потом вообще бред, тыльной стороной ладони по всему животу вокруг пупка. Яночка уже не плакал, но теперь в глазах засияла злоба, страсть, ненависть.
— Тебе, наверное, операцию делали, как гермафродиту, вырезали вторичные половые признаки? — пискнул Кот, типа шутит.
— Или жабры вырезали, — задумчиво говорит Дюха.
На этом драматическом моменте Яночка резко поднялся и кулаком въехал мне в глаз с такой силой, что меня отбросило с него на грязный пол. Парни встрепенулись, готовые встрять за вождя. Но я проорал:
— Стоять! Не трогать его… пока…
========== часть 3 ==========
13 сентября
Мой великий отец узрел на мне фингал за завтраком. Он удивлён и зол.
— Что за манерка бить в голову, она у вас одна, пусть безмозглая, но другой не будет!
Отец у меня самый лучший хирург нашего города, поэтому работы у него завались. Бесконечные дежурства, операции плановые и внеплановые, да ещё подработка в платной клинике. Конечно, я им горжусь и люблю его, хотя вижу редко. В его медицинской и личной жизни есть большая трагедия. Он не смог спасти мою маму, свою жену. Хотя как он мог спасти человека от рака? Мама умерла, когда мне было всего три года. Я её не помню, совсем-совсем. Всю жизнь со мной был отец. Потом он женился второй раз на кандидате медицинских наук — Светуле, и она родила ему Машку. Нет, отношения у нас хорошие, семья крепкая. Светуля милая, в душу не лезет, кормит, одевает как родного. Я типа ценю.