Выбрать главу

— А ну-ка закрой рот! — прорычал Ред, зло сверкнув на нее глазами. — Это не твое дело. Ты порылась в моих бумагах и уже поплатилась за это огромными деньгами, так что лучше сейчас помолчи.

— Вообще-то…

— Ты меня поняла? — с расстановкой проговорил Ред, в его голосе слышалась нешуточная угроза.

Леди Джейн умолкла.

— Джет, — обратился Ред к младшему сыну. — А как поживает твоя мамочка? По-прежнему каждый вечер напивается до бесчувствия?

— Ты прекрасно знаешь, кто ее до этого довел, — огрызнулся Джет, решив, что отцу его не запугать.

— Намекаешь, что это сделал я? — проскрежетал Ред. — Так знай: не я. Эди была нимфоманкой, трахалась с каждым встречным — главное, чтобы член был. В Тоскане — с садовником, на Ривьере — с шофером, с двумя моими деловыми партнерами…

— Зачем ты это делаешь? — перебил Крис. — Думаешь, кто-то станет тебя за это уважать? Так вот, на меня это не действует, так и знай.

— Спасибо, Крис, что напомнил, я действительно отвлекся. Пора перейти к истинному предмету нашей встречи. — Многозначительная пауза. — Деньги. Наследство. Бабки. Так ведь, дорогие родственнички?

Все молчали.

Джет подумал о матери, и на глаза навернулись слезы. Проклятье! Только не заплакать! Ни в коем случае. Это не по-мужски. Отец внушил ему это еще в трехлетнем возрасте, когда высек до крови ремнем с пряжкой.

— Джет, — сказал старик, — на твое имя я открываю банковский счет. И положу на него пять миллионов долларов. Не дело, что братья тебя так обскакали. Конкуренция — вот что тебе нужно. Удвоишь за пять лет — получишь еще. Если же хоть один цент уйдет на наркоту — деньги таинственным образом улетучатся.

Джет обрел дар речи.

— Мне они не нужны, — сказал он. — Можешь оставить их себе.

— Я всегда называл тебя раздолбаем, а не дураком, — отрезал Ред. — Сутки тебе на размышление. Поговори с братьями. Они посоветуют.

Леди Джейн вдруг встала.

— Меня от тебя тошнит, — сказала она, трепеща от гнева.

— Тебя от всего тошнит, — напомнил Ред. — Особенно от секса.

— Я ухожу, — царственно объявила она.

— Советую остаться, — возразил Ред и повелительно поднял руку. — Я как раз собираюсь объяснить, зачем я вас, собственно, здесь собрал. Ты же не захочешь пропустить самое главное? Финал будет неожиданным.

— Раз уж мы тут играем в откровенность, может, скажешь, как моя мать умерла? — вмешался Макс, решив докопаться до правды. — Ее смерть тоже была подстроена?

— Жаль тебя разочаровывать, — невозмутимо ответил Ред. — У Рэчел был врожденный порок сердца. Она умерла во сне своей смертью. И оставила тебя на моих руках. Довольно опрометчиво с ее стороны, не находишь? Везет мне на баб, а?

— Ну, уж не ты меня растил! — с жаром возразил Макс. — У меня няньки менялись с такой частотой, что я не успевал запомнить, как их зовут. Тебя я вообще не видел, разве что с плеткой в руках. Да еще когда ты насиловал мою девушку.

— Ой-ой-ой! — развеселился Ред. — Бедный мальчик из богатой семьи. Кто-то же должен был удовлетворить твою телку, раз ты был не в состоянии.

Макс двинулся на отца, но его остановил Крис.

— Кое у кого кишка тонка, — продолжал издеваться Ред. — Хочешь меня ударить? Ну давай!

— Вот что, — вмешался Крис. — Если тебе есть что сказать — говори, не тяни. Или мы все уходим.

Ред кивнул.

— Правильно. Зачем затягивать это совещание недотеп? И кстати, Крис, хочу сказать, что, если ты преодолеешь тягу к игре, тебе в конечном итоге тоже что-нибудь обломится. Мне нравится, как ты себя ведешь, не даешь братьев в обиду. Очень трогательно.

Дайан смотрела, как Ред общается с сыновьями, и ей было стыдно. Такого накала страстей в одной комнате она еще не видела. И почему Ред Даймонд так ненавидит своих сыновей?

Слава богу, что она держала Либерти от него подальше. Правда, у нее и выбора-то не было, Ред никогда не изъявлял желания видеть дочь. Либерти он видел лишь однажды, в тот злополучный день, когда она в двенадцатилетнем возрасте заснула в его спальне. После чего потребовал убрать ее из дому.

Дайан никак не могла понять, зачем Ред звал сюда и Либерти. Да девочка с ума сойдет, когда узнает, что ее отец — Ред Даймонд. Она его всегда терпеть не могла. Дайан предвидела, что, когда дочь узнает правду, будет страшный взрыв, и боялась этого.

— Перейдем к главному, — сказал Ред и прокашлялся. — Несмотря на прекрасную физическую форму, я, увы, не вечен. А значит, придется кому-то оставить свое состояние.

— Нас это не интересует, потрать на благотворительность, — процедил Макс.

— По-другому запоешь, когда я сдохну, — сказал Ред. — У денег такая особенность — заставлять людей менять свое мнение. Итак, во избежание напрасных притязаний на мое имущество я составил четкое завещание, по которому все мое состояние — все, слышите? — переходит к двум вашим сестрам.

— Сестрам?! — спросил Крис. — У нас, кажется, нет сестер.

— Ах да, совсем забыл, — произнес Ред, упиваясь произведенным эффектом. — Дайан! — повелительно окликнул он. — Встань и расскажи о нашей дочери. Прошу прощения, Джейн, кажется, это ты хотела рассказать, но ничего не поделаешь, не все желания сбываются.

Леди Джейн метнула в него злобный взгляд. Ей не терпелось уйти и позвонить своему адвокату. Одновременно она боялась пропустить что-то важное, такое, что можно будет потом обернуть в свою пользу.

Дайан чувствовала себя раздетой и беззащитной. Зачем он ее так мучает? После смерти Зиппи она рта не раскрыла. Делала все, что Ред от нее хотел. Она по сей день не уверена, кто из них двоих застрелил Зиппи. Они сцепились втроем, и пистолет выстрелил. А кто нажал на курок, неизвестно. Пушка упала на пол вместе с Зиппи, и, кто ее перед этим держал, Дайан не знала.

Ред был тверд в стремлении избежать скандала. Моментально распорядился, чтобы тело убрали, а Дайан предложил работу у себя в доме. Пообещал жилье и заработок, а в будущем — солидную сумму денег. И пригрозил, что если она откажется, то тело Зиппи обнаружат и ее посадят за убийство. «Кому, как ты думаешь, поверит полиция? — сказал он. — Негритянке или белому богатому мужику? Девчонку заберут в приют, и ты останешься ни с чем».

Измученная и перепуганная, она на все согласилась. Тогда вариант казался совсем неплохим — надежное место, и петь по забегаловкам ради хлеба насущного больше не придется. Ред перевел Либерти в дорогую частную школу на Манхэттене и оплачивал все расходы. Дайан успокаивала себя тем, что дочь получает намного более качественное образование, чем она могла бы ей дать.

И вот теперь, спустя почти десять лет, она сидит перед детьми Реда Даймонда, а он решает раскрыть свое отцовство — и все потому, что ему так захотелось. «Да, — подумала она, — не зря у него репутация подлеца. Жестокий, наглый и бесчувственный деспот!» Сколько ей еще терпеть?

Черта с два она им станет рассказывать про Либерти! Если ему так хочется, пусть сам и расскажет.

— Дайан, кажется, лишилась дара речи, — заметил Ред. — Она сегодня очень красивая, а? И уборку делает классно. Вы бы ее видели, когда она все мои любимые песни пела! Какая была красавица! Темнокожая красавица. — Он хмыкнул. — Имеет человек право иногда лакомиться шоколадом, а? Но наша шоколадка сыграла со мной злую шутку. Взяла и залетела. И, как настоящий мужчина, я взял ее в дом. С ребенком. На всякий случай, чтобы не оставалось сомнений, сообщаю: анализы ДНК были сделаны и подтвердили мое отцовство. Тут все точно. Точнее не бывает.

У Дайан было искушение расхохотаться ему в лицо. «Взял в дом ее с ребенком». Как бы не так! Они поселились здесь, когда Либерти было уже почти десять. И единственной причиной была гибель Зиппи неизвестно по чьей вине.

— Скажи им, Дайан, — приказал Ред. — Мы все ждем. Как зовут девчонку?

— Вижу, ты с ней так же близок, как был близок с нами, — заметил Крис, смутно припоминая, что поначалу пару раз видел с Дайан какую-то долговязую девчушку. — Даже имени ее не знаешь.