Дмитриева говорит затем, что Карицкий дал ей четыре билета перед отъездом в Ряжск. На первый взгляд представляется странным, зачем ей нужно было ехать в Ряжск, чтобы менять билеты. Но эта странность легко объясняется тем, что для Дмитриевой гораздо рискованнее было менять билеты в Рязани, нежели в другом каком-либо городе. Если в Ряжске явилось у Морозова сомнение потому только, что он купил эти билеты у барыни приезжей, то тем легче было возбудить это сомнение в Рязани, где Дмитриеву знала гораздо большая масса людей. Здесь ей нельзя было бы пройти одною улицей города без того, чтобы не быть замеченною кем-либо из знающих ее, и, коль скоро проданные ею билеты были бы заподозрены, каждый мог бы указать на нее как на сбытчицу. Рассказ Дмитриевой о всем происходившем с нею в Ряжске совершенно подтверждается свидетельскими показаниями. Повторять его я считаю излишним и иду далее. Она говорит, что отправилась в Москву вместе с Карицким, что здесь вместе с ним ездила в конторы Юнкера и Марецкого, где предлагала разменять билеты, но что обе конторы отказались это сделать. Отказ этот объясняется тем, что когда обнаружилась кража у Галича, судебный следователь дал знать об этом случае московской полиции, которая, в свою очередь, сообщила всем банкирским конторам, чтобы они таких билетов не покупали и продавца их тотчас представили в полицию. Отчего же его не представили, спросите вы. Но вам известно, вероятно, что всякий старается по возможности избавиться от прикосновенности к такому делу, и только благодаря этому Дмитриева и не была задержана, так как названные ею конторы ограничились тем, что не приняли от нее билетов.