«В русских законах,— прерывает г. Куперника председатель,— существует гуманное правило, по которому нельзя обвинять лицо, не привлеченное в законном порядке к ответственности и не могущее оправдываться».
Господин Куперник в дальнейшей части своей речи говорил по поводу предъявленного им гражданского иска от имени семьи погибшего на «Владимире» Карака. Обращаясь к вопросу о причинах столкновения, формулировал свое убеждение так: «Причиною столкновения была небрежность, доведенная до цинизма, относительно снаряжения парохода «Владимира» в путь и комплектования его команды. Я утверждаю, что пароход «Владимир» вышел в путь без команды. Я понимаю команду в смысле нравственной единицы с точки зрения дисциплины; без нее нет команды, а будет сброд. Я ссылаюсь в подтверждение своего мнения на ту картину, которая была нарисована господином обвинителем, и добавлю только, что он мало обратил внимания на факт неповиновения матросов помощнику Суркову. Эти матросы, уже будучи спасенными, на приказание Суркова тащить шлюпки, ответили грубым отказом. Значит, там действительно не было дисциплины и никакой команды. Я не слышал лично показания Матвеева, но сужу об этом помощнике по показанию Фельдмана, но я пришел к заключению, что не будь этого героя, много было бы спасенных я не вижу в нем не только помощи, но даже человека. Я позволю себе указать на заявление Шварцман, которой он не дал пояса, и ребенок ее погиб. Он предлагал ген. Барановскому помощь, когда вокруг были женщины и дети; он же просил впоследствии Дирдовского засвидетельствовать о его героизме, если это окажется нужным, несмотря на то, что сам грубо обращался с ним. О Суркове много было говорено; могу добавить только, что он без всякой надобности как старший приказал Матвееву остаться на «Колумбии», тогда как помощь его нужна была на «Владимире».
Следовательно, у Криуна не было помощников. Но был ли капитан на пароходе? Разноречивые показания Криуна, неудовлетворительные его ответы и ряд умолчаний на вопросы, а также его психическое состояние в момент катастрофы приводят к заключению, что на пароходе «Владимир» не было капитана. Отсутствие его необходимо как мостик, чтобы подойти к Русскому обществу пароходства и торговли. Итак, «Владимир» вышел в море без команды. Результатом такого исключительного положения парохода «Владимир» была ужасная по своим последствиям катастрофа. При этом нельзя не обратить внимания на показание Зигомали, которая потеряла своего единственного сына, но не предъявляет никому никаких претензий и требований. Показания этой женщины одна правда, одна истина. Ужасающая картина, нарисованная ею, не поддается забвению. Как бы предчувствуя, что ее сын еще жив и что его можно еще спасти, она умоляла, чтобы хотя один пароход остался на поиски, но мольбы ее были напрасны. В заключение всего скажу, что «Владимир» погиб только благодаря преступной небрежности Русского общества пароходства и торговли».
Присяжный поверенный Масленников разошелся почти со всеми своими товарищами по защите интересов гражданских истцов.
«Я слышал здесь много речей гражданских истцов,— говорит Масленников,— слышал повторение ужасных, потрясающих сцен, но все наши речи лишь слабый пересказ тех ужасов, потрясающих душу, о которых говорили здесь свидетели, очевидцы катастрофы...»
Господин Масленников выражает затем удивление, что, прослушав речи представителей гражданских истцов, не посвященный в дело человек подумал бы, что скамью подсудимых занимает один лишь подсудимый. Все говорят о Криуне, все обвинения обрушиваются на него, а по адресу другого подсудимого, Пеше, если и раздаются, то скорее чуть ли не комплименты. Между тем по мнению Масленникова, основанному и на заключениях экспертов, и на свидетельских показаниях, и Пеше, и Криун в одинаковой мере виновны как в самом столкновении, так и в неподаче помощи. В первом случае на это указывает экспертиза, а во втором вопросе можно разобраться и не эксперту. Это жизненный вопрос, с которым без труда справится всякий человек практики, человек жизни. Пеше безусловно виноват в том, что не подошел к погибавшему «Владимиру», несмотря на раздававшиеся оттуда вопли и мольбы о помощи. Далее Масленников воспроизводит несколько трагических моментов, по отношению к которым подсудимый Криун держал себя не как капитан судна, а как спокойный пассивный свидетель. Пассажиры держали себя буквально геройски. Для иллюстрации Масленников вспоминает о том, как пассажир Дидровский, будучи смыт волной, спасался, держась за плававший труп с поясом, и в то же время сам спасал женщину, которая держалась за его шею.