— Да. Просто выходить из дому, и даже оставаться в домах без достаточной защиты и оружия, опасно всякий раз, как начинается война.
— А у нас пока мирное время! — усмехнулся Гоша. — Никто пока не запрещал свободы передвижений. Никто не перекрывал дороги заставами. Никто официально не объявил военное положение ни в одной местности. Но ты сам сказал… Королева завоевывает весь мир, но так постепенно и вроде бы тихо, что никто не осмеливается возразить.
— Значит, это не открытая война, а холодная, — сказал Береникс. — Тогда я согласен с вами, хозяин, о последствиях даже подумать страшно.
— А ты не думай, — посоветовал Ричард. — Всё равно ничего не придумаешь. Здесь всё иначе, и такие политические кампании здесь не пройдут. Люди просто слишком привыкли к мирной жизни. Не хотят так уж сразу ее ломать. Но если королева не перестанет оказывать давление, мир в конце концов взорвется и поглотит ее. Чтобы не пыталась сожрать то, что ей не по силам. Это всегда заканчивается трагически.
— Ох, господин Ричард, вы не представляете, насколько! Порой неположенная еда обходится нам так дорого, — вздохнул Береникс.
— Правда, расскажи нам свою историю, — попросил Гоша. — Ричарду будет интересно. Да и я в ней до сих пор не всё понимаю, охотно послушаю ещё раз.
Ричард согласился и попросил пса рассказать, раз уж повод нашелся. Только лучше говорить на ходу, отряд давно ушел, бояться нечего. Они осторожно выглянули на дорогу и медленно пошли в гору, затаптывая в светлой пыли следы динозавров.
15.
Береникс рассказал, что родился где-то в престижном районе Нью-Йорка, и в жизни не бывал за городом. И, судя по уверениям родителей и чистоте их породы, никто на протяжении нескольких поколений собак из их семьи не бывал на природе и питался всю жизнь исключительно специальным и сбалансированным искусственным кормом.
Поколений шесть, а то и восемь… впрочем, он может прикинуть только примерно.
Щеночком Береникса отдали в хорошие руки за немалые деньги. Он посещал собачьи площадки, школы, курсы, выставки, всё, как положено. Его хозяин был представителем одной компьютерной фирмы и проворачивал удачные сделки не реже раза в две недели. Жили они в небоскребе на сто двенадцатом этаже. Там ходил отвратительный прозрачный лифт, а Береникс, несмотря на все его исключительные достоинства друга человека, с детства не переносил две вещи: высоты и аттракциона "Огненный дракон", когда длинный поезд кабинок мотает по рельсам из стороны в сторону с резкими бросками вверх-вниз, и время от времени на пассажиров сыплется водопад огненных искр.
"А мне нравилось, — печально усмехнулся Ричард. — Суррогат, конечно, но хоть что-то знакомое. Продолжай, пожалуйста".
Береникс сухо признал, что у всех вкусы разные, а о суррогате речь дальше. К двум ненавидимым им завоеваниям современной цивилизации однажды добавилось третье.
Его хозяин разъезжал по городу в своем личном и очень дорогом авто. Береникса укачивало от роскоши, но ему довольно часто приходилось сопровождать хозяина на деловые встречи и дожидаться в машине. Однажды они остановились практически перед парадным входом в белый дом с колоннадой. Хозяин купил себе на углу большой стакан колы и булку с сосиской. У него не хватало времени на ланч, предстояла серьезная сделка. Он так волновался, что оставил стекло в машине опущенным.
Береникс радостно выскочил навстречу жующему что-то хозяину, помчался по белой лестнице, не подозревая, что поджидает его на этих ступенях. Будто сама судьба взмахнула хвостом, заставила хозяина наступить на него и потерять равновесие от легкого, безобидного игривого толчка лапами.
То, что он с аппетитом ел, упало перед Берениксом. Молодому неопытному псу показалось, что это похоже на еду, и он, не раздумывая, проглотил кусок булки с сосиской и кетчупом.