В доме мальчика в это время было темно. Он сидел на чердаке, где его, похоже, закрыли в наказание за какую-то шалость. Равнодушно посмотрев, как строгая сухопарая дама, по всему видно гувернантка или экономка, закрыла дверь, и услышав поворот ключа в замке, мальчишка подошел к маленькому слуховому окошку.
Легко открыл его и вылез на крышу. По водосточной трубе спустился на подоконник одного из окон верхнего этажа. Вероятно, это была его собственная комната. Он проскользнул туда, нашел в ящике под кроватью фонарь, взял кремень и запас свечей.
Из-под подушки выдернул такой же потрепанный фолиант с тускло-золотым широким обрезом. Сунув книжку за пазуху, отчего рубашка натянулась щитом, взял в зубы фонарик и снова исчез за окном. Ввернувшись в свою темницу, мальчик зажег фонарь и с удобством расположился на зуху, отчего рубашка натянулась щитом, он взял в зубы фонарик и снова вылез за окно. нечного весеннего леса, ведя на поводу пркполу, открыв книжку с первой страницы. На лице его расплылась счастливая улыбка.
Когда утром дверь на чердак снова открылась, суровая дама укоризненно покачала головой, видя, что пленник спит щекой на открытой странице рядом с гравюрой чудовищного огнедышащего дракона. И выражение его лица самое безмятежное.
Картины сменялись, годы шли. Высокий стройный парень подрабатывал на реке, перевозя пассажиров, которые не могли дожидаться парома. В его лодку ступила барышня в белом платье, кокетливой шляпке и с кружевным зонтиком от солнца. Ее сопровождал деревенский мальчишка-слуга и полная добродушная дама в чепце. Им нужно было подняться вверх по реке до соседнего селения на другом берегу, наверное, ехали в гости. Лодочник неотрывно смотрел на хорошенькую пассажирку, чуть не проскочил нужную пристань.
Потом они встречались в саду, возле знакомого белого особняка с лебедиными крыльями над фасадом в античном стиле, и вечером, на танцах. Парень пришел в синей клетчатой рубашке, а девушка в простом платье с голубой клетчатой юбкой. Танцуя лихую польку, они отлично смотрелись.
У девушки был серый решительный взгляд и иногда появлялась волевая морщинка между светлых бровей. Так было в тот день, когда после какой-то неприятной беседы с отцом, в присутствии матери, она смотрела в окно, краем уха слушая своих сильно взволнованных родителей.
Поздно ночью она спустилась по веревке в сад, одетая в костюм для верховой езды, но с темной теплой шалью на плечах и с большой сумкой в руке. В глубине парка ждал тот парень с двумя оседланными гнедыми лошадками. Девушка легко вскочила в седло, и они умчались в темноту. Потом, не сходя с сёдел, целовались при луне на широком безлюдном поле.
Потом замелькали улицы и кареты, вероятно, это был Город. Мужчина шел домой в маленькую квартиру на третьем этаже, под самой крышей. Там его ждала молодая жена, в камине горели последние поленья, а в колыбели спал младенец в кружевном чепчике.
Дальше была лесная дорога и холодный осенний ветер. Проехала почтовая карета, и позади нее показалась пара, идущая по дороге. На плече мужчины висела большая сумка, женщина прижимала к груди ребенка, закрывая его полой плаща, от ветра.
Они не выглядели ни бедными, ни богатыми путешественниками. Их одежда была добротной и теплой, а сумка, по-видимому, тяжелой, но сразу видно, что у них нет своего дома.
Дорогу преградили двое, похожие на разбойников. Один — в широкополой шляпе и с широкой перевязью на груди, увешанный кинжалами и пистолетами. Второй, постарше, в дорожном черном плаще, жестом показал отдать ему сумку и следовать за ними.
С тем же выражением, с каким мальчишка на чердаке смотрел на закрытую дверь, мужчина снял с плеча сумку и протянул разбойнику. Избавившись от лишнего груза, обнял за плечи жену, согревая ее и ребенка, пока они шли через лес. Только все они свернули с большой дороги, мимо проехали двое всадников в сопровождении четверых динозавров.
22.
На огромной поляне стояли зеленые шатры и горел костер. Высокая женщина с тяжелыми золотыми волосами взяла на руки ребенка путешественников и укачивала его, пока молодая мать грела руки над огнем, а потом принялась за ужин. Щеки ее розовели, глаза блестели, они с мужем смеялись, о чем-то весело переговариваясь с разбойниками.