— Значит, Питер Пэн не способен любить? — спросил Гоша.
— Способен и очень сильно. Но лишь по-детски. Эгоистично. И то, что ему ничего не стоит отдать за другого жизнь, дела не меняет. Он не мог избежать ответственности за других, он — капитан и приемный отец многим пропащим детям. Он также не мог отказаться от самостоятельных решений, в этом он чуть ли не с рождения взрослый. Что ему оставалось?
А то, что некоторые воздвигают непроходимой стеной между своим миром и нашим — чувство общественного долга, солидность поведения, способность забывать всё лучшее, и неспособность чувствовать счастье от жизни, это всего лишь ложная система ценностей.
Роковая ошибка, происходящая от трусости. Человек отказывается самостоятельно мыслить и живет "как все". Загоняет всех вокруг и себя самого в рамки правил, которые не дают радости, но так принято. Постепенно черствеющие от этого и готовые убить всех, кто смеет нарушить границы, непреодолимые для них самих — это не "взрослость", это искаженное восприятие действительности. Вера не своим чувствам, а навязанным стереотипам. Саморазрушительный эгоизм и идиотизм в одном лице.
Извините, меня заносит… Долго не разговаривал с нормальными людьми, и ещё… добровольно никогда не стал бы выглядеть "взрослым". Это от меня не зависело.
— Значит, ты сам хотел быть таким же, как Дик, — победно констатировала Лина.
— Нет, я хочу быть только самим собой, без тени длиной в тысячу двести лет! Да что в нем хорошего, если начистоту, что ты им так восхищаешься? Чтоб сбежать из-под венца от многих принцесс, не надо быть рыцарем! Скажешь, очень благородный поступок?
— Стать королевским зятем, принять почести и корону, действительно, куда проще! Тем более, не так уж легко отказаться от милости, которую навязывают сильные мира. Девяносто девять из ста согласились бы. А призвание, честь, любовь — подумаешь! Дают тебе в жены принцессу, бери! Многие не посмели бы возразить. Но Дик не такой.
— Да что ты знаешь о нем, кроме книжки? Там написано, что он герой, и ты веришь! А посмотри на поступки, на факты. Воспитания — никакого, внешность — самая непримечательная…
Как он выглядит, если не обращать внимания на рыцарский костюм? Никаких особых примет. Ты бы его в толпе сочла обычным, довольно вредным мальчишкой.
— Неправда! Я бы его узнала!
— Докажи. Книжку уже тысячу лет читают. Могут легко выдать себя за него, знают и любимые выражения, и примерный образ. Как бы узнала настоящего?
31.
— Его особая примета Тореллинг, — лукаво парировала Лина.
— Примета рыцаря, не человека! Чего он стоит, без славы, без меча, без доспехов, без… — Ричард осекся, но Лина уже поняла.
— …без своего вечного возраста? — напряженно переспросила она, готовая вцепиться ему в горло, чтобы достать оттуда правдивый ответ.
— Да.
— Я всё равно бы узнала, — неотрывно и самоуверенно смотрела на него девочка.
— Каким образом?
— Не ссорьтесь, пожалуйста, — Гоша с тревогой глянул на них. — Лина, что ты пристала к человеку? Ну, ты тоже, вообще-то… — заметил он Ричарду.
— Пусть ответит, — настаивал он.
— Да хотя бы шрамы от битв с драконами, — примирительно сказал Гоша.
— Среди рыцарей, у кого их нет! Дальше! Гм, проклятье… Это слово — не доказательство, так теперь многие говорят, подражая ему. Сам, например, в детстве специально тренировался, чтобы приобрести такую привычку. Теперь отучиться не могу. Ну, дальш… что ещё, в смысле?
— Давай по порядку, — ласковой лисой пропела Лина. — Внешность? Да, довольно обычная.
Рост средний, скорее на его высокой границе, глаза карие, темные. Волосы прямые, темный шатен… примерно, как ты.
Правильные черты лица, прямой нос, даже ни одного особо приметного шрама, и ни родинок, ни ямочек на щеках или подбородке, иначе все бы знали, правда?
Лицо с высокими скулами, но не широкое. Выражение спокойствия и собственного достоинства, но без надменности. Твердость в чертах, движениях, интонациях. Мужественность, но не грубость. Выражает свои мысли прямо. Очень сильный, хотя с виду, этого и не скажешь. Без загара кожа скорее бледная… действительно, кому угодно подходит. Да вот хотя бы…