Сын лишь согласно кивнул. Он едва не женился на Эльфледе, дочери короля Оффы, владыки Мерсии – одного из британских королевств, основанных англосаксами. А потому Юный был немного сведущ в делах последних...
- Однако же ярлы данов быстро поняли всю пользу набегов на Британию. И вскоре сами возглавили их, привлекая недавних разбойников в свои ватаги. А следом и простые бонды из числа тех, кому уже не досталось клочка отцовской земли, присоединились как к набегам, так и морскому разбою датских ярлов… Пятнадцать лет они воюют на море – и пятнадцать лет все успешнее грабят британское побережье, сын мой. О чем тебе это говорит?
Юный постепенно стал понимать мысль Великого:
- О том, что разбойники получили боевой опыт? Но отец, это опыт налетчиков, истребляющих тех, кто слабее, побеждающих внезапностью удара… Ну и за счет большей численности в момент нападения.
- Верно. Но это не мешает ярлам постепенно увеличивать свои дружины, обучая воинов всем премудростям ратного искусства. И в поход на ободритов, конунг Гудфред собрал вовсе не ополчение… Он собрал исключительно дружины ярлов – и вывел в море войско, не уступающее рати нордальбингов на поле Свентана! Вот только у последних было лишь родовое ополчение… Понимаешь, к чему я клоню?
Сын согласно кивнул – и тогда отец продолжил:
- По боевым качествам даны превосходят наше ополчение. Ведь франки, покорив Галлию, получили в свое распоряжение римские города и дороги – да куда больше рожающей земли! Пусть со времен Цезаря эта земля рожает куда более скудно… И все же франки заметно размякли – да вобрали в себя кровь побежденных, изнеженных римлян! Слишком много римской крови, чтобы сохранить прежнюю боеспособность… Что же касается конницы – то вспомни про битвы у Зюнтале и Пуатье: даже тяжелые всадники не всегда могут прорваться сквозь плотный строй пехоты, принимающей бой на выгодной для себя местности!
Этого Карл Юный уже не мог стерпеть, в недоумении воскликнув:
- Отец, ты разве хочешь сказать, что даны сильнее нашего войска?
Но Карл Великий лишь отрицательно покачал головой:
- Я хочу сказать, что вторжение в Ютландию обернется для нас куда большей кровью и затратами серебра, чем даже в бесконечной войне с саксами. Разбить данов еще возможно – но переварить столь огромный кусок земли, населенной воинственными язычниками прямо сейчас? Нет, империи нужен мир! Франкам нужна передышка от бесконечных войн – чтобы хоть немного освоиться в новых границах. А вовсе не очередная изнуряющая брань…
Немного помолчав, император добавил:
- Кроме того я напомню, что даны – отличные мореходы. Разобьем их в Ютландии – и уцелевшие ярлы бегут на север к сородичам, подговаривая их обрушиться ответным набегом… На наше фризское побережье, к примеру. И что – франкам также переправляться через проливы? Чтобы начать еще одну изнуряющую войну за клочки скудной северной земли?!
В этот раз уже сам Великий возвысил голос – и Юный сдался, уже не в силах постичь ход мыслей своего отца:
- Государь, но что же ты предлагаешь? Как мы сможем помочь Дражко в войне с данами?
Император позволил себе чуть снисходительную – но довольную улыбку:
- Нам и не нужно помогать ободритам в борьбе с данами. Венеды итак неплохо справляются с этой задачей, изматывая войско Гуфдреда ударами из засад, ночными нападениями, истреблением отдельных отрядов… Лазутчики исправно доносят о ходе войны – и она складывается отнюдь не в пользу северян! И раз конунг не желает открытого противостояния с нами – мы уважим его желание.
Хищная улыбка исказила губы Карла:
- Но вильцы – вильцы, напавшие на ободритов, а также племена венедов, восставшие против своего законного князя… Это куда более лакомая и достижимая цель, чем холодная и голодная Ютландия. Мы уже били венедских «волков», ты был со мной в том походе – когда князь Драговит покорился франкам и дал мне своих заложников! Повтори сей успех, сын мой – и мы поможем ободритам, прикроем их тыл. А Дражко окончательно измотает данов, заставив Гудфреда вернуться в Ютландию без убедительной победы – но с заметно ослабевшим войском…
Карл Юный, искренне восхищенный дальновидностью и мудростью своего отца, склонился перед ним в глубоком поклоне:
- Для меня будет великой честью исполнить твою волю, император!
Карл Великий уже куда мягче, с теплой родительской улыбкой произнес:
- А для меня великая честь иметь такого наследника как ты, сын мой…