— Я возражаю, — сказал Митя. — Для меня вопрос решен окончательно. Семьи тут не будет.
— Суд удаляется на совещание.
Судья и присяжные встали. Присутствующие в зале тоже встали и сели.
Секретарша писала протокол. Ожидающие молчали. Было тихо и солнечно.
Теперь Митя и Катя сидели рядом, в первом ряду. Катя чуть повернула к нему голову, не глядя, тихо спросила:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Митя мотнул головой.
...И вот, Катя снова достала из газеты будничные туфли, присев на стул, надела их. Митя прошел мимо, направился на остановку.
Здесь у него началась полоса неудач, какая время от времени настигает каждого, и впечатлительных людей доводит до отчаяния. Началось с того, что долго не было автобуса. Митя курил. И стоял перед газетным стендом. И сидел на садовой решетке. И всматривался вдоль улицы, не едет ли? И обманывался, оказывается, не его номер. И снова садился на решетку.
Когда автобус подошел, он протиснулся в дверцу и просто так, на всякий случай спросил:
— На Таганку идет?
Сразу несколько человек ответили ему:
— Вы не в ту сторону сели!
И он стал пробираться обратно к выходу и едва успел выскочить на остановке. Здесь он перешел на другую сторону и стал ждать обратного автобуса. Но теперь ждал уже ускоренно: покурил, вгляделся, выругался и пошел пешком.
У вывески «Виноградные вина» остановился, решил выпить. Стал в извилистую очередь, но скоро заметил, что вина никто не разливает.
— А где?.. — спросил он.
— Товар принимает, — ответила очередь.
И отсюда ушел. И пошел пешком домой.
Катя переодевалась. Она была в черной юбке и черном лифчике, а блузку держала в руке.
— Ну что?.. Ну, что! — неожиданно для себя крикнул ей Митя.
Прикрывшись блузкой. Катя сказала:
— Уйди. Исчезни...
Она говорила словно бы не ему, а какой-то колдовской силе, которая должна была унести его отсюда немедленно.
Но он, начав кричать, уже не мог остановиться. Вытянув шею, он кричал злорадно:
— Ну, что?.. Ну, что!..
— Жизнь свою загубил, идиот несчастный, -— негромко сказала Катя.
— Ха!-ха!-ха!-ха!
— А чего ради? — спросила она.
— Хоть бы ты поняла своей головой! — на тихий бас перешел и Митя. — Ты считаешь, что я ревную, да?
— Идиот несчастный.
— Нет, скажи, ты считаешь, что я приревновал тебя?
—- Пока ты был со мной, неужели ты думаешь, мне кто-нибудь мог понравиться? Ведь не думаешь же ты! Или ты идиот.
— Значит, это я виноват? — почти спокойно спросил Митя. — Ну, так. Ну, хорошо, — совсем спокойно проговорил он и вышел из дома.
Хомяк чинил замок.
Увидев Митю, он лукаво улыбнулся и побледнел.
— Все спят, все спят, — сказал он, придерживая дверь рукой.
— Ничего, проснутся,— сказал Митя и дернул дверь к себе.
— Домой, домой, — уже серьезно возразил Хомяк и дернул дверь к себе.
Митя ухватил за ручку покрепче и рванул ее на себя так, что Хомяк выскочил на площадку.
Мимо него Митя прошел в комнату. Коровин с книжкой сидел на раскладушке и с любопытством смотрел на него.
— Милицию захотел? — с площадки сказал Хомяк.
— Заходи, — обернулся к нему Митя. — Неудобно на лестнице.
— Ты пьяный?—встревожился Хомяк. — Тогда отправляйся домой.
— Надо поговорить.
— Говорю тебе — вот счастья мне не видать — ничего не было. Совсем ничего, понял?
— Знаю.
— А что тебе тогда надо, объясни.
— А мне вот что надо,— Митя шагнул к нему, сцепил руки у него на шее и так рванул на себя, что тот через прихожую влетел в комнату.
Митя пошел к нему, но Хомяк засмеялся и, словно бы играя, стал толкать на него стол, зажимая в угол. Митя схватился за край стола, отталкивая его от себя. От унизительности этого дурацкого топтания он перестал соображать. Схватил хлеб, который лежал на столе, и швырнул в Хомяка.
Тот поймал буханку и еще плотнее зажал Митю в угол.
Коровин засмеялся.
— Ну что такое! Товарищи, да бросьте вы дурака валять.
На столе лежал столовый нож. Митя схватил его. Хомяк отскочил от стола.
— Ну, это брось. Это не игрушки.
Выбравшись из угла, Митя бросился к нему. Хомяк схватил Коровина, поднял его с кровати.
— Псих! Псих! — хихикал он, подталкивая Коровина перед собой.
Тот вырывался и просил:
— Да перестаньте же! Да что вы делаете, оставьте меня в покое!
Митя метнулся вперед. Хомяк толкнул ему навстречу Коровина и тот, испуганно всхлипнув, повалился на раскладушку.
Хомяк и Митя с ножом в руке стояли молча.
— Ты этого хотел, да? — уже спокойно проговорил Хомяк. — Ну как, успокоился?