У станций терраформирования и в национальных парках бои не велись. Жизнь на поверхности Барбарина была еще настолько хрупка, и жалкие побеги растительности были столь драгоценны, что ни одна их противоборствующих сторон не имела морального права даже случайно уничтожить результат героических усилий всего населения. Когда человек впервые ступил на планету, Барбарин представлял собой каменный шар, кое-где покрытый пятнами мхов и лишайников. Без почвы, почти без источников воды, с тончайшим слоем атмосферы. В почти легендарные времена Федерации Млечного Пути на Барбарине располагался лишь маяк триангуляции для ориентирования пролетающих к Фаланге и к День звездолетов...
Бессонов очень редко бывал дома. На странной с точки зрения жителя более гостеприимной планеты кривой, похожей на широкий окоп улице. В убогом полуподземном строении. Тем не менее, благодаря его жалованию офицера имперского флота, оно было не в пример лучшим хибары, в которой он родился. Бессонов-старший погиб в какой-то малозначительной стычке на Фаланге. Но своей, далеко не героической смертью дал младшему шанс выбиться в люди: сын погибшего солдата имел право на допуск к экзаменам в Академию Флота.
Все три сестры давно вышли замуж, обзавелись кучей детей по программе "Не меньше пяти"... Кроме матери - старушки Бессонова ничего к Барбарину не привязывало. Если конечно не считать Долга и Любви к Родине!
- Разрешите?! - капитан "Штандарта", как командир флагмана, имел право входить в каюту - кабинет командующего без формальностей, но не посчитал нужным это делать.
- Ну! - Бессонов с трудом оторвался от своих тяжелых мыслей. - О! Простите, Рудольф. Сутки не спал... С Барбарина так ни чего и не транслируют?
- Нет, сэр.
Впрочем, Бессонов и не нуждался в ответе. Случись чудо, и пирамида битого бетона превратится в галоретрансляторы, командующий узнал бы об этом первым.
- Что-то случилось?
- Лейтенант Экстекс и несколько человек, решивших вернуться на Барбарин с императором, покинули борт. Однако, экипаж "Штандарта" полностью укомплектован, сэр, - отрапортовал офицер и отдал честь.
- И что это значит?
- Мы все хотели бы быть с Вами, - просто сказал капитан и вдруг широко улыбнулся. - Мы решили остаться с Вами. Кто-то же должен думать не только об Империи или попранной справедливости. Мы давали присягу верности Барбарину! Что будет, если италийцы ударят в спину?!
Бессонов уже открыл, было, рот, чтобы выдохнуть что-нибудь этакое едкое, саркастичное по поводу отваги и решительности италийцев, но так и не произнес ни звука. Промелькнула мысль, что несколько тысяч человек на флагмане попросту перевалили необходимость принятия решения на его плечи, но и на это бывшему командующему сказать было нечего. Да и идея о необходимости прикрытия спины возвращающегося флота была не плоха. В духе лорда Ворта. Это и помогло Бессонову побороть сомнения...
- Если надумаешь вернуться ко мне, принеси голову Ворта, - мрачно процедил император, выслушав заявление Бессонова, и отключил связь. Дело было сделано. Бывший командующий бывшего имперского флота оставался в окрестностях Мусорного Пятна, рядом с лордом Вортом.
Все капитаны получили приказы с точным временем прыжка и координатами выхода из гиперполя. Однако император имел все основания сомневаться в том, что все корабли соберутся в выбранной им точке пространства на границе системы Барбарина. Как только прозвучал сигнал к отходу, звездолеты принялись разворачиваться, набирать скорость и исчезать. Кто во что горазд, тут же сломав заведенный Уставом порядок и нарушив прямые приказы государя.
Вселенная гудела как барабан. Космос выпускал в мир другой физики огромные ромбы крейсеров и иглы эсминцев, чемоданообразные материнские корабли и мобильные орудийные платформы...
Одновременно с барбарианами домой возвращались четыре из пяти легионов италийцев. Строем, в порядке предусмотренном Уставами и с чувством выполненного долга.
11
Сан-Сабит впервые с того злосчастного дня, когда началась и кончилась война с барбами, пришел на командный мостик флагмана италийского флота. Стоило патрицию хотя бы подумать о главной палубе, как щека вспоминала руку той истерички и наливалась кровью... Но, чтобы самому убедиться в том, что варвары покидают-таки поле битвы, ему пришлось перешагнуть через стыд.
Единого, монолитного и опасного стального кулака армии Барбарианской империи больше не существовало. Из пограничного сектора Мусорного Пятна уходил не флот недавнего врага, а разобщенные гражданской войной корабли.
- К воронам! - беззвучно шептал аристократ при каждом новом вздрагивании палубы циклопического звездолета, при каждом новом сотрясании Вселенной.
Штаб Сан-Сабита был предупрежден, что материнский корабль барбов остается. Что флот-маршал Бессонов остается представителем империи в секторе. Что этот выскочка, этот варвар, этот мальчишка, едва-едва не разбивший в пух и прах, гордые нео-римские легионы имеет теперь законное право сидеть рядом с Сан-Мамуррой на трибунале...
- К воронам! - снова и снова шептал сенатор, не отрывая глаз от искры флагмана барбов. И молил Богов только об одном: чтобы корабль Бессонова развернулся, разогнался и исчез в Черной Бездне.
"Штандарт" оставался на своем месте. Время для чудес еще не наступило. Поэтому флот-консул сидел в тактическом кресле и провожал отступающих варваров.
- Сэр, эсминец барбов "Блистательный" прервал разгон и разворачивается, прервал ожидание чуда своего командира офицер командной палубы. И, спустя минуту, добавил:
- Сэр, торпедные шлюзы "Блистательного" открыты, щиты подняты. Двигатели переведены в режим атаки.
- Я так и знал, - вскочил патриций, - я так и знал! Связь с Бессоновым! Быстро!
На тактический экран уже выводили параметры траектории корабля-нарушителя, компьютер начал просчет возможных целей атаки и время ее начала. Какой бы и чей бы коварный замысел не пытался воплотить экипаж эсминца, до его входа в зону возможной атаки должно было пройти еще почти час. Уж слишком большую скорость набрал "Блистательный" имитируя разгон, чтобы быстро развернуться и напасть. Старый звездоплаватель даже поежился, представив на секунду, как визжат от напряжения переборки несчастного корабля, брошенного его пилотами в сумасшедший маневр. И все ради чего? Это Сан-Сабит обязан был выяснить.
- Связь! - взревел он, изрядно удивив офицеров командной палубы. Даже во время недавней битвы флот-консул не был таким взволнованным. - Связь! Немедленно!
В этот момент экран осветился изображением стоящего в героической позе Бессонова.
- Чего раскричался? - презрительно скривив губы, подсознательно подражая Великому и Ужасному, проговорил маршал охваченной огнем страны. - Нервы следует беречь. Нервные клетки очень сложно восстановить...
- Что это значит, барб?! - прокаркал италиец, наплевав на политкорректность. - Почему ваш эсминец не прыгнул? Ты нарываешься на неприятности, варвар!
- Ты говоришь по поручению своего старика принцепса, или сам решил потявкать напоследок? - спокойно поинтересовался Бессонов. - Думаю, что это твой хозяин забеспокоился... У тебя бы ума не хватило даже взглянуть на индетификационные коды...
- Коды! - заорал Сан-Сабит кому-то за спиной.
- "Блистательный" опознается, как судно консульской республики Ежерд, сэр.
- Какие еще тебе нужны подсказки, италиец? Только не спрашивай, что именно они собираются атаковать...
- И что же? - как зачарованный, помимо своей воли спросил патриций.
- Конечно "Проворного", - хмыкнул маршал. - Как ты пролез в командиры флота, бестолочь!? С такими-то способностями к анализу...