Нет, надо признаться, Графиня действительно внесла существенный вклад в моё сегодняшнее решение. Вот только касалось оно не отдыха, а побега, на который я бы точно согласился, если бы не она. Потому как вспомнился мне Питон. В том, что у килдингов есть, сомнений у меня не было. Иначе они бы просто не смогли идти впереди нас на шаг, а то и на два. Вся эта их убогая маскировка рядовых членов культа под атомитов работала на то, что они казались несерьёзным противником. Вот только всё множатся и множатся потери среди студентов-знахарей. Сколько из нас такими темпами перейдёт на следующий курс, а выпустится сколько?
Глава 10
Был ненастный и ветреный воскресный день, который я весь планировал маяться бездельем. Посетив своё любимое место на пустынной стене, посмотрел на крепчающую час от часа волну, пока не задубел. Только после этого решил посетить столовую.
Что Аня, что Лакшери меня избегали, а общаться с кем-либо ещё не хотелось самому, да и студенты, сбившись в свои группки, тоже не тяготели к моему обществу. Внутри зрело глухое раздражение и недовольство текущим положением вещей. Внутренне я был близок к эмоциональному и физическому истощению. И если истощение физическое, как и любая немощь телесного характера в Улье, лечилась легче лёгкого — похлебал живуна, пожрал от пуза, и всё прошло. Живуна и пищи в столовой Замка было всегда в избытке. На студентах тут не экономили.
То вот истощение психологическое и эмоциональное побороть было не так просто. Аня и Лакшери, с которыми я мог обсудить всё, что с нами произошло, будто нарочно меня избегали, словно это я был виноват в том, что наша вылазка прошла не так удачно, как хотелось бы. Хотя… Тут нужно ещё определиться, что считать за удачу.
Если учесть, что хвалёная способность Лаки предвидеть будущее дала сбой, невероятная удача, что мы все остались живы и не висим сейчас вниз головой на крестах, уже само по себе невероятное везение.
У меня же складывалось впечатление, что Лакшери и Аня винят в неудаче меня. Что, опять же, весьма и весьма странно. Идея этой авантюры была не моей. Она и тогда казалась мне авантюрой, сейчас же выглядела форменным безумием. Нет, я виноват только в том, что поддался на их уговоры и сорвался в очередную вылазку, поставив на карту всё.
Включая собственное благополучие и жизнь, да и рисковал не меньше остальных, а может и больше. А неудачи и неприятности… Они случаются регулярно, что характерно, со всеми, а не только со мной. Если мои подруги решили обвинить во всём меня, думаю, стоит задуматься, насколько наши отношения близки. Я вообще-то ни к кому в компаньоны и напарники не набивался. Пусть себе устраивают свои детские бойкоты.
Так и прослонялся весь день, а потом долго не мог уснуть от лезущих в голову мыслей — мозг никак не желал отключиться от всех событий, что навалились на меня за эти выходные. Это толкнуло меня на то, чтобы пойти поискать снотворного. Через несколько минут я уже стоял и стучал в окованную металлом дверь тремя этажами выше.
— Ты? — дверь открыла Марианна в халатике.
Я сглотнул, скользнув взглядом по женственным изгибам бёдер и груди. Память подкинула мне ворох живых воспоминаний, как мы с ней и в каких позах зажигали.
— Чего тебе нужно, Орк? — на мордашке, словно позаимствованной у топ-модели, застыло удивление.
— Самогон есть? — спросил я как можно более нейтральным тоном.
Марианна закусила губу и не сумела скрыть выражение досады.
— Один за литр, — наигранно недружелюбно ответила она, словно невзначай проведя рукой по бедру. — Сколько тебе нужно?
— Три, — я отсчитал в кармане три спорана и всыпал в ладонь красавицы.
Цена была сумасшедшей, но мне сейчас было нужно. Вернувшись в свою подвальную каморку, в одиночестве, что характерно, так как проигнорировал все призывные и провокационные взгляды и намёки Марианны. Приняв на грудь немного «снотворного», я растянулся на своём матрасе и наконец смог остановить круговорот мыслей, одна тяжелей другой.
Утро понедельника из-за недосыпа и похмелья выдалось тяжёлым. Блин, из чего Кназ гонит свой самогон? Или это роковая и красивая раба любви Марианна решила меня травануть из-за полноты чувств и общей драматичности картины? Оставив этот животрепещущий вопрос открытым, решил вставать.
С трудом поднявшись, я привёл себя в порядок. Выпил живуна, умылся и, в общем, пришёл в себя, отправившись на занятия. Однако стоило мне только выйти в холл Замка, как меня остановил один из бойцов Ордена. То, что он не в духе, было видно даже через его балаклаву.