Быстро переодевшись, почувствовал себя гораздо увереннее. Кирзачи сидели плотно, спецовка хоть и была мешковатой, но не стесняла движений. Больничный халат и тапки я запихнул под нары — пусть лежат, может, ещё пригодятся. Хотя… Вряд ли. Что-то подсказывало, что в больницу я больше не вернусь.
Прихватив бутыль с остатками воды, я вышел из вагончика. Неподалёку обнаружилась водопроводная колонка. К моему удивлению, она работала. Вода текла тонкой струйкой, но, главное, текла. Я наполнил свою бутыль доверху и снова напился вдоволь. Жажда мучила неимоверно, то ли от стресса, то ли от обезвоживания после «смерти» и «возрождения».
Теперь одежда и вода есть. Нужно оружие. Я огляделся. Взгляд упал на валяющийся у стены бытовки молоток-кирочку каменщика. Тяжёлый, с удобной прорезиненной ручкой. Отличный аргумент в споре с потенциально заражёнными, если такой случится. Да и не только с ними. Я подобрал молоток, взвесил его в руке. Увесистая штука. Засунул его за пояс новых штанов.
Осталось найти наблюдательный пункт. Я посмотрел на недостроенное здание. Бетонный остов в несколько этажей, зияющий пустыми глазницами оконных проёмов. Идеальное место.
Я направился к зданию и начал подниматься по пустынным бетонным лестничным пролётам, покрытым слоем пыли и строительного мусора. С каждым этажом вид на психушку становился всё лучше. А мир вокруг — всё более зловещим и непонятным.
Глава 9
Поднимаясь по пыльным бетонным ступеням, я чувствовал, как напряжение понемногу отпускает. Стройка была идеальным убежищем — тихим, пустынным, с отличным обзором. Каждый пролёт вверх открывал новые горизонты панорамного вида на окрестности, а главное — на здание психушки, которое теперь казалось каким-то зловещим муравейником, полным скрытых угроз. Ветер гулял по пустым этажам, завывая в проёмах, свистел в арматуре, создавая гнетущую симфонию запустения и усиливая впечатление одиночества.
Я выбрался на крышу. Плоская, залитая гудроном, с торчащими тут и там кусками арматуры и недоделанными вентиляционными шахтами. Отсюда открывался вид не только на больницу, но и на приличный кусок прилегающего района. Улица Интернациональная, по которой я сюда пришёл, тянулась влево и вправо, теряясь между типовыми пятиэтажками и более старыми двухэтажными домами. Из интересного обнаружился только большой магазин, возле которого наблюдалось кое-какое столпотворение, и автобусная остановка.
Я нашёл удобное место за невысоким парапетом, откуда меня не было видно с улицы, но сам я мог контролировать и дорогу, и вход в больницу. Расстелил кусок брезента, найденный неподалёку, уселся, поставил рядом драгоценную бутыль с водой и молоток-кирочку. Всё, наблюдательный пункт оборудован. Оставалось только ждать и смотреть.
Поначалу ничего особенного не происходило. Город жил своей обычной, немного сонной жизнью. Редкие пешеходы спешили по своим делам, машины ехали неторопливо, соблюдая правила. Светофор на перекрёстке так и не работал, но это, казалось, никого особо не волновало. Водители притормаживали, пропускали друг друга, всё чинно и благородно. Даже рыжий кот, хозяин проходной, вышел погреться на солнышке, уселся посреди тротуара и принялся с философским видом наблюдать за проезжающими автомобилями.
Но постепенно всё начало меняться. Сначала еле заметно. Какой-то водитель на старой «Волге» вдруг резко газанул на перекрёстке, едва не влетев в бок такому же ветерану автопрома — «Запорожцу». Тот обиженно бибикнул и уехал, а «Волга» умчалась дальше, виляя из стороны в сторону. Потом ещё одна машина пролетела перекрёсток на такой скорости, словно участвовала в ралли. Потом ещё. Водители на дороге начали вести себя нервно.
К полудню улицу «Интернациональная» можно было демонстрировать в качестве примера по хаотичному броуновскому движению пьяных молекул. Водители гоняли, как ненормальные, подрезали друг друга, сигналили без всякого повода. Атмосфера на дороге накалялась с каждой минутой. Я видел, как два мужика выскочили из своих машин и принялись орать друг на друга, размахивая кулаками. К счастью, до драки не дошло — поорали и разъехались.
Но это было только начало. Ближе к обеду на перекрёстке прямо под моим наблюдательным пунктом, произошла авария. Старенький, набитый пассажирами рейсовый автобус «ПАЗ» не поделил дорогу с потёртой легковушкой, кажется, «девяткой». Удар был несильным, но звук скрежета металла разнёсся по всей улице.