Кстати…
— У меня вопрос к иностранцам: вы на каком языке видели системные сообщения?
Да, вопрос довольно очевидный, но даже в этой мелочи стоило удостовериться.
Близнецы единогласно заявили:
— Китайский.
Олег зато удивил:
— Русский. Ну что вы уставились? Русский вообще первый язык, на котором я читать и писать научился. А говорил с раннего детства на русском, афарском и сомали. Такое окружение было.
Ну вот, сообщения Система для всех локализовала, не перебилась. Мы увидели то, что можем прочесть, а не мутные инопланетные иероглифы. Так сложно было описать способности подробнее, в понятных нам метрах и секундах?
Ещё и не ясно, как способности будут влиять на организм. Если из того же танка бронированная кожа выпадет, навык кожу будет менять только во время работы, или она навсегда станет, как у этого мутанта: толстенной и шершавой, как наждачка?
Как натоптыши на пятках, блин, только по всей площади тела.
Даже я себе такую интересную внешность не хочу, для девушек оно и вовсе будет смерти подобно.
Наконец, мы спустились, спугнув лисицу, которая безуспешно пыталась прогрызть медвежью шкуру. Рыжая стрелой умчалась в лес с другой стороны Проклада, едва завидела нас.
Никогда раньше не охотился на лис: есть их нельзя, а пушистые красивые шкуры мне были нафиг не нужны. Пусть лучше своих хозяев украшают.
Теперь, когда система превратила шерсть в чешую, моё мнение поменялось. С медведицы мы много забрать не сможем: во-первых, кислота сильно попортила шкуру, во-вторых, снять всё просто не хватит времени, а до темноты мы должны попасть в безопасное место.
Зато надёжная защита нужна, как воздух.
В общем, лис ещё ждёт жёсткое сокращение популяции, тут как пить дать. Зелёных, которые придут с транспарантами протестовать против истребления животных, тут нет.
Декана я снова пристегнул к сосне наручниками. Он, поняв, что конец близок, и скоро я исполню своё обещание, попытался вырваться — но снова получил по печени и обмяк.
Теперь яростно мычал сквозь кляп, пуча единственный глаз.
Ребят я устроил напротив. Внимательно осмотрел: они на пленника смотрели с отвращением, но жалости во взглядах не было. И это хорошо — неадекватная сердобольность нам ни к чему.
У гуманизма есть пределы, даже когда речь идёт о самых добрых и гуманных людях.
Парни отлично понимали, что их декан собирался пустить в расход. Девушки — что в них он видел свои подстилки, тёплые и живые секс-игрушки, с которыми можно играть, пока не сломается.
Я опасался одного: что мы скатимся в дебаты о допустимости казни. Честно, грешил на Илью, к писклявым возражениям которого успел привыкнуть, и на Сметану — всё таки, свою заботливость и жертвенность она успела показать на деле.
И когда подавила истерику, чтобы помочь Олегу. И потом — когда бросилась к Илье, даже не думая о собственном состоянии.
Илья, однако, смотрел жёстко. А Лена — просто с безграничным отвращением, будто и не на человека даже, а на мерзкого таракана.
Это хорошо, не придётся терять время на бессмысленные споры.
— Я не буду в очередной раз рассусоливать, что мир изменился. Это поняли уже все. Мы не можем знать целей Системы, но вот выводы из того, как она действует, сделать можем. И, первое — она не хочет, чтобы с опасностями нового мира боролись государства. Она, по сути, государства уже уничтожила практически безвозвратно, разделив планету на осколки.
В каждом сейчас будет стихийно формироваться свой социум с лидерами и аутсайдерами, а катализатором будет угроза быть сожранным мутантами.
Она обещала, что открыть стены осколков можно, только выполняя задания. И осколки постепенно будут открываться, а группы выживших — сталкиваться. Кто-то объединится, кто-то устроит войну за ресурсы… Сообщества людей будут расти, но прежние государства уже не возродить.
И поверьте мне, как человеку, который видел, как военные диктатуры в условиях анархии растут, как грибы после радиоактивного дождя: первыми к власти придут те, у кого есть оружие и решимость им воспользоваться.
Полиция, армия, бандиты, частные армии бизнесменов и чиновников — очень скоро они начнут делить между собой города, а гражданские, что не научатся себя защищать, быстро станут расходным материалом.
И нет, я не думаю, что люди — это исключительно звери без разума, скрывающие хищную суть под налётом цивилизованности. Я видел на войне как примеры бессмысленной жестокости и самые жуткие преступления против человечности, так и настоящие, не наносные и не раздутые СМИ, примеры героизма и самопожертвования.