Если, конечно, какой-нибудь охотник за деньгами не заморочит ей голову!
Розано угрюмо сдвинул брови. Этого не должно случиться! Она станет страдать или, хуже того, опустится до… Он сжал зубы. Снова в нем пробуждался первобытный человек, готовый схватиться за дубину и проломить череп любому, кто обидит его женщину. Интересно, Виолетта тоже вызывала в мужчинах подобную реакцию?
Ее легкие пальцы легли ему на лоб. Он услышал, как она тихо окликает его, о чем-то просит. У нее трогательно задрожал голос, и это снова подвергло жестокому испытанию его самообладание.
— Пожалуйста, откройте глаза, — сказала она.
Он задержал дыхание. В голову пришла фантастическая мысль, и мозг бешено заработал. Розано медленно выдохнул воздух. Он получил ответ на все свои вопросы. Ощутив его дыхание, Софи облегченно расслабилась, а Розано мгновенно решил ее — и свою — судьбу. Он женится на ней.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Он тотчас пришел к выводу, что это великолепное решение. Им] овладело странное волнение, от которого захватывало дух. На настоящую любовь он неспособен, но из нее получится идеальная жена.
Софи осторожно потрогала его бедро, рука у нее задрожала. Очевидно, она совсем мало знает о мужчинах. Он представил, как станет учить ее чувственным удовольствиям, и охватившее его возбуждение едва не выдало его. И, ко всему прочему, у Софи есть собственное состояние! В последнее время ему не давали прохода охотницы за титулами и богатством. А Софи — другое дело.
У нее есть идеалы, достойные восхищения. Она стремится работать. Она внимательна к людям, ухаживала за больным отцом и, что самое главное, обожает детей.
Дети. Все в Розано перевернулось, едва только на поверхность сознания всплыло воспоминание о той самой ночи. Но ладонь Софи снова легла ему на грудь, и стоило ему представить ее милое лицо, как ад отступил.
— Что, если он сломал ребро? — произнесла она взволнованно. — Видите, как тяжело он дышит.
Мучимый угрызениями совести, он позволил ее мягким ладоням ощупать свою грудь. Боль гнездилась гораздо глубже, чем подозревала Софи. Как и его отец, Розано женился на женщине из семьи д'Антига. В двадцать восемь лет он безумно влюбился в незадолго до этого разведенную Николь, тридцатидвухлетнюю женщину с богатым прошлым. О чем он, разумеется, не подозревал. Это изысканное, экзотическое создание умело завлекло его своими чарами и овладело его сердцем.
Они были женаты два года, когда она умерла, будучи беременной.
Розано поспешно отогнал воспоминания о последующем кошмаре. Он не мог справиться с ним, не мог ни с кем поделиться. Если он это сделает, имя Барсини покроется позором. Но Софи сможет облегчить его ношу, он нуждался в ее нежности. В нем крепла надежда. Впервые за последние годы Розано поверил, что сможет обрести некоторое подобие счастья.
Но что она? Надо постараться взглянуть на свои планы ее глазами. Софи испытывает к нему явный интерес, который смущает и волнует ее. Розано читал это в ее глазах, в каждом движении великолепного тела. Он мог сделать ее счастливой. И он сделает ее счастливой! Он поможет ей освоиться в новой жизни. Ей нелегко будет войти в высшее венецианское общество без наставника. А кто лучше, чем он, справится с этой ролью?
— Он никак не приходит в себя. Наверное, лучше позвать доктора! — воскликнула обеспокоенная Софи.
Розано сдержал улыбку. Лучше ему «прийти в себя», прежде чем его подвергнут местной медицинской помощи. А потом ему останется только завоевать ее, и побыстрее, прежде чем набежит стая хищников, жадная до ее денег и титула.
Он медленно открыл глаза и увидел, как на ее бледном, напряженном лице отразилось громадное облегчение.
— С вами все в порядке?
Ему захотелось обнять ее и успокоить. Он чувствовал себя последним обманщиком.
— Всего лишь небольшая встряска… — неловко произнес он. И тут же его окружило море улыбок, со всех сторон посыпались дружеские советы быть осторожнее, не волноваться, не напрягаться.
Розано было стыдно смотреть в глаза этим людям. Множество рук помогло ему сесть, затем встать. Одни заботливо отряхивали с него пыль, другие предлагали принести бренди из соседнего паба.
И все это время он не переставал думать о Софи, строить планы и сопротивляться жадному желанию начать претворять их прямо сейчас, а именно — прижать ее к груди и поцеловать в прелестные губы…
Неподалеку слышался возбужденный голос Лесли, и Розано надеялся, что увольнение секретарши неминуемо. Фотограф стал последней каплей.
— Мне очень жаль, — сказал он Софи, подойдя к ней так близко, как только позволяли приличия. Ветер шевелил ее волосы, и он уловил в воздухе пьянящий запах. — Я пытался остановить фотографа, но…
— Что он хотел? — спросила Софи, приводя в порядок свои волосы. — Откуда он узнал, что вы здесь?
— Судя по спору, который происходит сейчас у нас за спиной, виновница случившегося — секретарша Лесли, — произнес он сухо. — Я полагаю, это она позвонила фотографу, когда увидела, кому назначена встреча на одиннадцать часов.
Софи недоверчиво покачала головой.
— Только потому, что вы — князь?
— Вам странно, не правда ли?
Он все ломал голову, как бы ему поскорее остаться с ней наедине, чтобы начать ухаживание. Розано подумал о своих холостых знакомых, которые придут от нее в восторг, а также о множестве женатых, включая собственного брата. Розано похолодел.
— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила она, робко касаясь его руки. Он кивнул и провел ладонью по лицу, чтобы скрыть смятение.
— Еще немного больно, но через минуту все будет в порядке, — проговорил он сдержанно.
Розано знал, что будет дальше! Стоит Энрико проведать о его намерениях относительно Софи, и он превратит его жизнь в ад. Но может быть…
Розано окаменел, потом все его тело сотрясла дрожь ярости. Никаких «может быть». Действовать следовало незамедлительно. Он повернулся к Фрэнку.
— Пожалуй, я увезу отсюда Софи, — сказал он нотариусу, стараясь изобразить озабоченность. Совесть ощутимо кольнула его, но он решил не обращать на это внимания. Цель оправдывает средства. Софи нуждалась в защите. — Снимок сочтут компрометирующим, — продолжал он и, шагнув к Софи, положил ей руки на плечи. — Можно подумать, что нас застали в очень интимный момент.
Софи вздрогнула.
— В… интимный?
— Подумайте сами! Вы лежите на диване, а я склонился над вами, словно собрался поцеловать… — Собственно говоря, так и обстояло дело.
— Но это же неправда!
Ее щеки заалели словно маков цвет. В эту минуту она выглядела необычайно соблазнительно.
— Об этом знаем только мы с вами, а видимость обманчива. Пресса сделает из этого снимка то, что пожелает. Папарацци толпами станут следовать за вами повсюду, вам и шага не дадут ступить свободно.
Он почувствовал, как она напряженно подняла плечи, и машинально погладил их ладонями. Мышцы ее слегка расслабились. Он остановился, но руки не убрал. Ему было необходимо дотрагиваться до нее, ощущать ее тепло, вдыхать свежий запах ее кожи. И мечтать. Представлять, как он раздевает ее, очень медленно, постепенно разжигая себя, восторженно созерцая открывающееся взгляду тело…
— Они отстанут, когда я расскажу им, что произошло на самом деле, — неуверенно выговорила она.
Бедняжка не понимает, что ее ждет. Сколько всего ей еще предстоит узнать!
— Отлично, — сказал он резко. — Попробуйте! Расскажите, как вам сделалось дурно, когда вы узнали, что ваша мать была родом из богатой и знатной венецианской семьи. Объясните, что вы — графиня и страшно богаты. И что они напишут? «Безработная графиня»! Хорошо, если не «Из грязи в князи»… Все любят сказку о Золушке.
— Я понимаю, — проговорила она с несчастным видом. — Но когда они узнают, что я абсолютно ничем не примечательна, то оставят меня в покое.