Уже внутри он чихнул от пыли, занял широкое кресло со сломанным механизмом подъёма и принял таблетку. Как только Влад досчитал до десяти, накатил первый прилив дрожи. Приступ развился стремительно.
И вот уже страх и трясучка так одолели, что даже кресло под ним затрещало. Но наконец Влад провалился в ничто.
А очнулся Кириллов прилёгшим на кожаную кушетку в теле Архипа, с заветными часами на волосатой руке. Вокруг он увидел уже знакомую обстановку домашнего кабинета шефа.
Недолго думая, Влад выбрел из помещения. Женщины под мальчика, слава богу, не наблюдалось. Кириллов в чужом теле спустился по винтовой лестнице в гостиную со свисающими колпаками освещения и, чуть спотыкаясь, покинул дом.
Чёрный джип, как и ожидалось, оказался у парадного входа.
– Ну что ж, прокатимся на Лексусе! – пробормотал Влад не своим голосом, неприятно вырывающимся из слегка воспалённого чужого горла. – Хкгм.
Влад в теле шефа забрался в машину и удобно устроился за рулём. С момента аварии, после которой случилась клиническая смерть, Влад ещё ни разу не садился за баранку. Его собственная Лада превратилась в груду металла и ушла на переплавку.
Но внутренность Лексуса с дорогой кремовой кожей оказалась такой манящей, такой шикарной, что Влад отбросил некоторую боязливость и почти забыл про свою аварию. Руки потянулись к вставленному ключу зажигания. Раз – и всё беззвучно заработало!
Вскочила стрелочка, радостно высветились данные на табло, загрузилась большая карта города на центральной консоли. Влад вожделенно погладил рукой верхнюю часть руля, отделанную под лакированное дерево.
Пора ехать!
Кириллов с непривычки чересчур надавил на газ, и мощный автомобиль резко дёрнулся с места. Чуть не впёрся в роскошное бетонное крыльцо со львами. Однако старый-новый водитель быстро приноровился к внедорожнику премиум-класса. Через несколько секунд Лексус под управлением Влада в теле шефа уже плыл по направлению к офису.
Именно, что плыл. Не езда, а сплошное удовольствие! Удобно, мягко, тихо, и чуткая реакция на любое движение водителя. Поистине, царь дороги! Многие попутные заглядываются с завистью.
Сам Влад раньше никогда не завидовал шефу. Однако же, Кириллову казалась несправедливой этакая шахматная расстановка людей в этом мире. То есть вот получил человек должность директорскую, часто просто по блату, по родственным связям, и тут же словно корону надел.
А ведь был пешкой, никем, таким же, как мы. Но неожиданно превратился в ферзя. И всё. Сразу появилось излишнее самомнение, выработался взгляд свысока, поменялась походочка, полетели плевки в сторону простых пешек.
Откуда это явление – особенно в наше время? Деньги и должность делают человека царём. Он забывает, что одной крови с другими. Раньше, в далёком детстве было не так. Может, просто мир поменялся? Грёбаный капиталистический мир!
Вот и шеф смотрел на всех свысока, да ещё часто самодурствовал – Влад хорошо знал своего начальника. Теперь же, в шкуре директора, на его крутом джипе Влад ощущал неожиданную лёгкость бытия. И ему казалось, что это не люди возвышаются над другими по глупости, а это вещи их возвышают насильно и дурманят голову.
Припарковав Лексус на блатное директорское место у офиса, Влад постоял ещё около машины в нерешительности, затем выдохнул и двинулся к дверям.
Юля на ресепшене глянула исподлобья с этаким привкусом горечи. Решил сразу же исправить очередное самодурство шефа. Остановился около офисной брюнетки, потеребил себе непривычно большое ухо.
– Юленька, знаете, я глупость совершил, – заговорил из нутра голос директора.
– Какую, Архип Иваныч? – Подняла Юля чистые глазки, как будто и не было обиды.
Молодец, девочка! Отличное самообладание.
– Я утром не с той ноги встал, заявление вам на отпуск не подписал. А теперь вот в себя пришёл, одумался. Короче, пожурил вас и будет. Давайте ваше заявление и ручку, сейчас поставлю подпись.
Почти все, кто был в офисе, услышали непривычную тираду шефа, оторвали от мониторов удивлённые глаза. А Влад с удовольствием пронаблюдал, как у Юли симпатичное личико озарилось, наполнилось весенними лучами, глаза заблестели, уста что-то вымолвить попытались. А рученька тонкая с колечками на длинных пальцах чуть ли не машинально протянула заветное заявление.