В "письме" говорится, что Сталин вступил в сотрудни
чество с Охранкой после ареста в 1906 году. Но в имеющемся
в архиве подробном списке арестованных в связи с провалом
Авлабарской типографии Сталин отсутствует.
Слухи о причастности Сталина к провокациям появились
давно, еще в 1910 году. Поводом послужили многочисленные
провалы в Бакинской организации РСДРП. Списки секретных
сотрудников, действующих в Бакинской организации, храня
щиеся в ГАРФе, насчитывают в эти годы 20 человек. Сталина
среди них, хотим мы этого или не хотим, -- нет.
Тогда кто же был автором документа-фальшивки и зачем она ему понадобилась? Фамилия этого человека выше уже называлась: Руссиянов. В сентябре 1915 года ротмистр Руссиянов сменил ротмистра Железнякова на посту заведующего Енисейским розыскным пунктом.
Судя по "письму Еремина", оно могло быть изготовлено только лицом, знавшим специфику оформления таких документов. Но в данном случае автор фальшивки слишком понадеялся на себя, на свою память. В материалах Временного Сибирского правительства Колчака есть приказ министра внутренних дел -- Руссиянов назначается начальником Акмолинского областного управления государственной охраны. Если сравнить материалы Сибирского Временного правительства и "письмо Еремина", то в стиле их оформления, в малоприметных деталях больше сходства, чем с документами Департамента полиции.
В отличие от полковника Еремина, который как профессионал вызывает своего рода уважение, Руссиянов не был человеком, скрупулезно соблюдавшим все необходимые формальности, его скорее отличала самонадеянность и импульсивность, к тому же есть документы, где ставится под сомнение его моральная чистоплотность. Взвесив все это, можно допустить, что именно Руссиянов изготовил фальшивку.
Графологическая экспертиза по моей просьбе была проведена крупным специалистом, юристом-графологом Диной Петровной Поташник, которой были представлены и подлинные документы с автографами Руссиянова. Экспертиза с большой степенью вероятности удостоверила, что подпись в подражание Еремину была выполнена именно Руссияновым. Полагаю, что "письмо" было изобретено в 1945--1947 гг. Возможно, у Руссиянова была своя корысть: революция в Китае заставила многих белоэмигрантов перебраться в Америку. Возможно, он захотел набить себе цену, и "документ" показался ему своеобразной визой для въезда в США.
* * *
Когда статья 3. И. Перегудовой была уже заверстана в номер, "Известия" (2 октября 1997 г. ) выступили с новой публикацией "Еще раз о Сталине, агенте охранки". Доктор исторических наук Юрий Фельштинский из Бостона (США), откликаясь на первую публикацию газеты и упрекнув проф. Юрия Хечинова, "открывшего" в Толстовском фонде давно известный "Ереминский документ", в свою очередь предлагает читателям "действительно новый документ, касающийся провокаторства Сталина, который нигде ранее не публиковался, -- посланное из Франции в США В. Макарову письмо генерала Спиридовича". (Вадим Макаров -- один из трех русских эмигрантов, доставивших "Ереминский документ" И. Дон Левину. Как сообщает Ю. Фельштинский, свое письмо жандармский генерал Спиридович написал в 1950 году).
Смысл обстоятельного письма Спиридовича -- оценка "Ереминского документа". Генерал задается вопросом -- "не является ли письмо Еремина подложным, поддельным?". И отвечает решительно: "Нет". Мы спросили у 3. И. Перегудовой, читала ли она новый материал в "Известиях" и что она думает о письме Спиридовича?
-- Конечно, прочла, -- ответила Зинаида Ивановна, -- мне и прежде доводилось читать Спиридовича, в частности -- его "Записки жандарма", но с опубликованным в "Известиях" письмом прежде знакома не была, с тем большим интересом читала. Мне было любопытно узнать, что представление Спиридовича о своем сотруднике, которого он неплохо знал, во многом совпадает с моим, составленным мной при чтении ере-минских бумаг. Что касается оценки генералом "письма Еремина", то она неубедительна и противоречива. Нельзя забывать, что Спиридович писал Макарову, когда ему было около восьмидесяти.
Его главный аргумент -- самый слабый: "И своими недоговорками, и всей своей "конспирацией", -- пишет Спиридович, -- оно (письмо Еремина) пропитано тем специальным "розыскным" духом, который чувствуется в нем и заставляет ему верить". Но "Ереминский документ" скорее вызывает сомнение отсутствием в нем необходимого "духа конспирации"! Ведь именно Еремину принадлежит циркуляр для подчиненных, предписывающий ни в коем случае не представлять в деловой переписке данных "о действительных имени, отчестве, фамилии, звании секретных сотрудников, что становится известным всем служащим" и что, по убеждению Еремина, является "нарушением основного требования конспирации". И сам же это правило нарушает, называя поднадзорного Джугашвили по имени и отчеству, не забывая даже его псевдоним
"Сталин"?! И этот документ Спиридович хвалит за "конспиративность"!
Еще сомнительная деталь. Вряд ли пути Еремина и Сталина пересекались на Кавказе, как предполагает Спиридович на том основании, что с 12 января 1908 года Еремин был назначен начальником Тифлисского Жандармского управления. Ведь Сталина в это время в Тифлисе уже не было и завербовать его в секретные агенты Еремин не мог. Сталин тогда жил в Баку, где был другой жандармский начальник, да и то больше находился под арестом и в ссылке -- то в Вологде, то в Сольвычегодске. Кстати, столь частые пребывания секретного агента в тюрьме и ссылке нехарактерны для тогдашних порядков. Все остальное у Спиридовича тоже не более чем предположения.
Хочется еще раз напомнить о серьезной графологической экспертизе, которой были подвергнуты подписи Еремина и Руссиянова. Это с большим основанием подтверждает, что "Ереминский документ" все-таки фальшивка.
* * *
Итак, конец еще одной сенсации? Важнее сказать другое. Стремление публикаторов во что бы то ни стало доказать, что Иосиф Джугашвили таки был агентом-провокатором, вынуждает их верить бумагам, практически не устраивая им проверки на подлинность. Что же до самого вопроса, то он интересен, но малосущественен: не забудем, что у Сталина были гораздо большие грехи, чем сотрудничество с охранкой.