========== Глава 1. ==========
Колян всласть потянулся, заодно проверив на месте ли ноги-руки, и в рабочем ли они состоянии. Рядом из-под одеяла торчал хвостик льняных ароматных волос. Хорошая Ксюха девчонка: некапризная, куражная и горячая. Замуж не просится, подарки без меры не клянчит, хотя и знает: бабла у Коляна Фролова на межвахтовом отдыхе немеряно! Вообще-то, было правило у Николая: не кадрить женский пол в своём околотке, чтоб потом к ответу не призвали, да и папе с мамой краснеть не пришлось. Ксюха живёт через два дома, самая что ни на есть соседка! Но чуйствам же не прикажешь! Как-то незаметно девочка созрела, даром, что двадцать лет от роду, высокая, грудь колесом да ноги от ушей. Коля и не собирался, а завис в этих отношениях, как геймер в сетевой игре. Нет-нет, а Ксюхин номер сам собой набирается.
Надо сказать, от дам у Коляна и так отбою не было, потому что удался наш парень и лицом, и телом, аж самому в зеркало было неловко смотреть. Ни к чему не придерёшься, даже если задашься целью! Образцово-показательный симпатичный самчина с ямочкой на подбородке, с косой саженью в плечах, ростом под два метра, вежливый, обходительный, щедрый. Просто хватай да беги! Да вот беда: не давался жеребец хомут на себя надеть! Не то чтобы свободу берёг, а как-то не готов был пока осесть и остепениться. Чего разулыбались, девочки? Может, это Иваново — город невест, а Москва — город сурового женского расчёта. Надо москвичкам, чтобы избранник был с хатой да с машиной, ежемесячным доходом не менее семидесяти тысяч, чтобы содержать всю коммуналку и технику плюс гулять любимую женщину. Колян таких расчётливых подруг на подлёте видел, но расставался всегда по-мужски красиво. Должны же у каждой зазнобы быть свои недостатки?
Гулял наш парень по молодости всегда аккуратно и с размахом! Дамочек выбирал не абы как. На вечеринках или в клубах выискивал глазами яркую да контактную, начинал с разговора, осторожно находил точки соприкосновения и решительно брал красивые ноги в хорошие руки. А когда Колян стал постарше годков эдак на пять, то интересные крали сами находили причины подойти и ненароком зацепить, томно мурлыкнув под ухом, что неплохо было бы проводить девушку до бара или танцпола. Семьдесят процентов дам от фразы: «Я — мастер эксплуатационного и разведочного бурения седьмого разряда», видимо, сразу представляли себе Брюса Уиллиса и Бена Аффлека в скафандрах и с отбойными молотками и давали первую группу допуска к телу. А дальше, естественно, добропорядочный выгул крали с полным обеспечением всех запросов, ибо к великолепному, неутомимому в сексе телу прилагалось три желания в разумно крупных размерах. А тут всё от дамы зависело: израсходовать бонусы сразу или попридержать джина в кувшине. Больше недели не продержалась ни одна. Колян даже с друзьями не раз спорил на этот счёт и теперь не добавлял коньяк только в коньяк. Друзья над Николаем подшучивали, говорили, что он обеспечивает своих баб приданым, а они потом не парят мозги другим мужикам, а просто их любят.
С каждой новой пассией Коляну становилось немного грустно от того, что прислушиваясь к своему сильному жадному до удовольствий организму, молодец не улавливал ни особенной привязанности, ни просто искорки интереса.
Ксюха выплыла навстречу с улицы во внутренний двор с двумя тяжелеными сумками и фразой:
— Полный двор свободных мужиков, а помочь бедной девушке некому!
Причём длина шорт девчонки недвусмысленно намекала на то, что «бедная девушка» приготовилась к помощи заранее, чтобы дважды не просить.
— Ксения?! — вытаращился Фролов, ибо помнил девицу ещё пигалицей, часто передаваемой бабке на всевозможные каникулы, особенно летние.
— Ага, это я, дядя Коля!
Обращение уже само по себе было ударом под дых и чётко обозначало восьмилетнюю разницу в возрасте.
— А за дядю получишь! — рыкнул Николай, нависая над Ксюхой.
— Вы лучше сумки у меня возьмите! — девушка смешно мотнула своим хвостиком на затылке, который напоминал пальму. Колян хмыкнул, но пакеты забрал, тут же оценив их вес:
— Что, тяжести такие в семье больше некому таскать? У тебя вечеринка намечается, что ли? Тут еды на десять человек!
— Нет, мне и Митьке. Я всегда больше беру, чтобы уж точно и не на один раз хватило!
— А Митька у нас…
— Братик. Младший! — Ксюха широко улыбается. — Молодой растущий организьм!
Коляну почему-то сразу привиделся эдакий юный и белобрысый, как сестра, качок в спортивном костюме, сидящий на кухне и уминающий тазик с пельменями.
На Ксюхин шестой этаж Колян взлетел без лифта, показывая девчонке товар лицом. Ксюха шла сзади, притихнув и явно что-то обдумывая. Отомкнув дверь старенькой квартирки, девушка запустила Коляна внутрь. «Неплохо бы тут ремонтец оформить!» — подумал молодой мужчина, оглядывая старенькие обои на стенах прихожки и наступая на исцарапанный котом и каблучками линолеум.
Ксюха уже упёрла на кухню обе сумки и деловито там шумела-гремела.
— Эй, малая, а для помогальщика чай полагается или нет?
— Снимай обувь и проходи! — это прозвучало неожиданно решительно и смело.
Колян зашёл в уютную чистенькую комнату приёма пищи, меньше чем у родителей Фролова раза в два. Старенькие, ещё совдеповские голубенькие ящики на стене, потрепанная ножами столешница с провисшими дверками, ужасная маленькая мойка с отбитой эмалью и трёхконфорочная плита с исцарапанными конфорками — всё это уж точно не оставляло сомнений о бывшей хозяйке жилья.
— Чё так бедненько живёте?
— Это ж бабушкина квартира! — тут же отозвался звонкий Ксюхин голосок. — Я сама сюда переехала после школы. Хотела пожить отдельно от родителей. Бабуля в том году померла.
— А брата зачем с собой прихватила? — Коля покачал головой, увидев, что одна из конфорок лопнула. — Родители, что ли, пьющие?
— Работающие! Просто чересчур долго и много! — девушка уже выпорхнула в милом халатике на молнии. — Они считают, что раз дети выросли, то можно теперь над ними не трястись. Мне двадцать лет, Мите — восемнадцать. Оба мы в институте.
— Сами-то родаки, небось, в обустроенных хоромах обитают! — Коля задрал приятное загорелое лицо, чуть нахмурился. — А тут домовой чихнёт, и штукатурка с потолка на голову посыплется!
— Скажешь тоже, дядя Коля! — чертовка подпирала длинной спинкой дверной косяк, смотрела в упор большими голубыми глазами. Как раз над головой девчонки шипело и квакало древнее кругленькое радио, вставленное в розетку. Колян придвинулся к Ксюхе, — недопониманием тут и не пахло, — взялся за «собачку» молнии на халатике.
— Почему всего три желания исполняешь? — хрипловато спросила девчонка.
— Мало? — Фролов прищурился. — Кстати, как узнала?
— Узнала и всё! — она вздёргивает подбородок. — В клубе видела, как ты одной даме перспективы ближайшего горизонтального будущего расписывал.
— Ну и что такого? — Коля играет молнией на халатике: вниз на сантиметр, и на столько же вверх. Вниз-вверх. Вниз-вверх. — Я ревнивых не люблю!
Ксюха стоит, широко расправив плечи, покусывает полную нижнюю губу.
— А я и не ревную! — а подбородок предательски дрожит.
— Правильно, мелкая, я — зверь вольный и взрослый!
— И многих баб ты вот так осчастливил, дядя Коля?
Ох, как у «дяди Коли» зачесались и руки, и губы — повоспитывать! А девчонка стоит и ждёт.
— Как «так», мелкая? Я никого не обманываю, мнимых надежд не оставляю, не прошу меня ждать и любить. Я ж по пять месяцев на Севере в ЯНАО на буровой пропадаю, а в столицу на месяц, на два от силы. И к жизни такой привык и пока менять ничего не хочу! Опять же родители мои ни в чём не нуждаются, — объяснил Колян, это был его обычный подготовительный текст, чтобы сразу разложить всё по полочкам. — Вот и получается, что в плане долгих отношений я…
Ксюха подаётся мужчине на широкую грудь:
— Какие же вы, мужики, бессовестные! — зло шепчет девчонка, Колян обнимает, не успевая до конца разумно взвесить, пожалеет он об этом внезапном порыве или нет…
Несколько шагов вперёд толкает Колян, жадным напором исследуя нежные и мягкие девичьи губы, и вот любовники уже в коридоре. Потом Ксюха увлекает Фролова в гостиную комнату на старенький диванчик. Николай старается не с размаху рухнуть, а максимально элегантно присесть. Что при его габаритах задача практически неподъёмная! Хлипкое творение рук мастеров прошлого века взвизгнуло пружинами и издало подозрительный треск, по крайней мере, в двух местах.