ВЫСШЕЙ СОБСТВЕННОСТЬЮ ДЛЯ КАЖДОГО ЕВРАЗИЙЦА И ДЛЯ НАРОДОВ ЕВРАЗИИ ЯВЛЯЕТСЯ ИХ СПЛОЧЕНИЕ ДЛЯ ОТСТАИВАНИЯ ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО ГУМАНИЗМА — ТЕИЗМА ВО ВСЕХ ЕГО РАЗНОВИДНОСТЯХ. СУТЬ НЕ В ТОМ, ЧТО РАЗДЕЛЯЕТ СЕГОДНЯ ХРИСТИАНИНА ОТ МУСУЛЬМАНИНА, КАТОЛИКА ОТ ПРАВОСЛАВНОГО, БОГОИСКАТЕЛЯ ОТ ОРТОДОКСАЛЬНОГО ВЕРУЮЩЕГО. СУТЬ В ТОМ, ЧТО КРИЗИС МОЖЕТ БЫТЬ ПРЕОДОЛЕН ЛИШЬ НА ПУТИ ОБЩЕГО ОТСТАИВАНИЯ ИМИ ВЫСШЕГО АСПЕКТА ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА НА ЗЕМЛЕ, ТОГО АСПЕКТА, ВНЕ КОТОРОГО ЖИЗНЬ БУДЕТ И НЕВОЗМОЖНА, И НЕ НУЖНА. И ЧЕМ СКОРЕЕ ОНИ ОСОЗНАЮТ ЭТУ СВОЮ ОБЩНОСТЬ, ЧЕМ СКОРЕЕ ПОЙМУТ, ЧТО ИМ ВСЕМ ВМЕСТЕ ЕСТЬ ЧТО ТЕРЯТЬ, — ТЕМ МЕНЕЕ КАТАСТРОФИЧЕСКИМ БУДЕТ СЦЕНАРИЙ РАЗВИТИЯ ЕВРАЗИИ В XXI СТОЛЕТИИ. И ТЕМ БОЛЬШЕ ПОЛУЧИТ МИР, ИБО СТОЯЩИЕ ПЕРЕД НИМ ПРОБЛЕМЫ НЕ МОГУТ БЫТЬ РЕШЕНЫ ВНЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ПОИСКОВ САМОГО ШИРОКОГО И ГЛУБОКОГО ПЛАНА, ВНЕ ТЕИЗМА, ВНЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО ГУМАНИЗМА. ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ДОЛЖНО ИМЕТЬ МОБИЛИЗАЦИОННЫЙ ПЛАН ПЕРЕД ЛИЦОМ ПРОБЛЕМ XXI ВЕКА — ЭТО ДЛЯ ВСЕХ ОЧЕВИДНО. В ЭТОМ ПЛАНЕ МЕСТО КОМФОРТА ДОЛЖНА ЗАНЯТЬ КАКАЯ-ТО ДРУГАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ КАЧЕСТВА ЖИЗНИ, ПРИЧЕМ ТАКАЯ, КОТОРАЯ БЫЛА БЫ ПРИНЯТА ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ БЕЗ НАСИЛИЯ И НАДРУГАТЕЛЬСТВА НАД ФУНДАМЕНТАЛЬНЫМИ ОСНОВАМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ. СЕГОДНЯ УЖЕ ДОСТАТОЧНО ОЧЕВИДНО, ЧТО ТАКАЯ РОКИРОВКА ВОЗМОЖНА ЛИШЬ В СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОБРЕТЕТ НОВЫЙ ДУХОВНЫЙ ИМПУЛЬС, ЕСЛИ УВЕНЧАЮТСЯ УСПЕХОМ ПОИСКИ НОВОГО ГУМАНИЗМА, НАХОДЯЩЕГОСЯ ПО ТУ СТОРОНУ АТЕИЗМА. НОВОГО ГУМАНИЗМА, АПЕЛЛИРУЮЩЕГО К РЕЗЕРВНЫМ ВОЗМОЖНОСТЯМ ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СООБЩЕСТВА. ВНЕ ЭТОЙ ИДЕИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОБРЕЧЕНО. И ИМЕННО ПОИСКИ ЭТОЙ ИДЕИ, КАК НИКОГДА, СЕГОДНЯ ВАЖНЫ ДЛЯ РОССИИ, ИМЕННО ОНА ПОЛНОСТЬЮ ЗАВИСИТ ОТ РЕЗУЛЬТАТА ЭТИХ ПОИСКОВ. ЕСЛИ ОНИ НЕ УВЕНЧАЮТСЯ УСПЕХОМ, ОНА ПОГИБНЕТ ПЕРВОЙ. НО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО МИР СЧАСТЛИВО ПЕРЕВЕДЕТ ДЫХАНИЕ И ЗАЖИВЕТ ПРЕЖНЕЙ ЖИЗНЬЮ. НЕТ, ОН РУХНЕТ ПОД ТЯЖЕСТЬЮ СВОИХ ПРОБЛЕМ, ТАК И НЕ СУМЕВ МОБИЛИЗОВАТЬСЯ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОБРАЗОМ ДЛЯ ИХ РЕШЕНИЯ.
Поиск гуманистического консенсуса для Евразии, да в общем-то и для всего человечества, связан с вопросами отстаивания высоких гуманистических идеалов. Но ведь слово «гуманизм» произносят все без исключения, и чаще всего оно произносится нашими оппонентами. Что стоит за этим словом? Сегодня — фактически ничего. Это только очередной знак, красиво звучащее восклицание.
Данный доклад представляет собой попытку проартикулировать гуманистическую проблему, структурно и функционально описать типологию гуманизма, с тем чтобы дать ответ на вопрос о том, какой именно тип гуманизма отстаиваем мы, почему мы отстаиваем этот, и только этот, тип гуманизма и чем мы отличаемся от наших оппонентов, декларирующих гуманизм как свой ключевой символ веры. Им очень хотелось бы получить патент на это ключевое понятие и всех прочих объявить антигуманистами. Но эта эквилибристика сегодня уже не способна никого обмануть. Поскольку, когда новоявленные гуманисты в Грузии, например, расстреливают мирную демонстрацию, а гуманисты в Москве стыдливо заменяют слово «расстрел» словом «разгон», когда гуманисты от экономики прописывают горькие лекарства, обрекающие на голодную смерть, и делают это с постно-сладким видом, отдающим эпохой святой инквизиции, — у общества возникает масса вопросов, и наша задача ответить на них серьезно. Ибо слишком велик соблазн просто поменять знаки в очередной раз, объявить теперь антигуманистами рыночников и демократов и начать очередную священную войну за гуманизм. К сожалению, так и не поняв, что это такое и почему таким крахом обернулись благие пожелания наших в каком-то смысле действительно гуманистических реформаторов.
Кстати, говоря на языке этих реформ, поскольку уж речь идет о едином рублевом пространстве, военном пространстве, денежном пространстве, экономическом пространстве, политическом пространстве, то почему уже нельзя поставить вопрос о едином духовном пространстве Евразии? А вдруг после того как этот вопрос будет решен, все остальные сами собой отпадут? А кроме того, зачем-то нужен ведь этот единый рубль, единая армия и т. д. Зачем все это, если отсутствует главная компонента единства? Так, может быть, с нее и начнем?
Часть 1. Гуманизм вне религии
О возможности существования гуманизма вне религии написано слишком много, для того чтобы вновь делать этот вопрос предметом обсуждения. Мы только подчеркнем основные аспекты этой проблемы, считая, что читатель достаточно хорошо осведомлен о том, кем, где, как и когда эта проблема исследовалась.
Итак, первое. Самая характерная черта духовного кризиса нашего времени — это крушение веры в так называемый «прогресс человечества». Этот исторический оптимизм, эта вера в прогресс, в предопределенность скорого осуществления Царства Божия на Земле получили в XX веке ряд сокрушительных теоретических ударов и, главное, вошли в жесткий конфликт с конкретными историческими реалиями XX века.
По сути, весь XX век своей исторической практикой, двумя чудовищными мировыми войнами, тоталитарными конвульсиями, диким разгулом зла во всех его проявлениях, явлением предсказанного еще Александром Герценом «Чингисхана с телеграфами» преподнес урок, тот урок, из которого следует, что исторический оптимизм должен быть внесен в реестр иллюзий, наряду с другими химерами, утопиями, обольщениями.
Сегодня мы заняты смакованием своего отечественного зла, совершенного в ходе 70 лет советской истории. Каким-то образом на второй план оказались отодвинуты злодеяния, совершенные одним из самых цивилизованных народов в центре Европы. Неожиданное «впадение в варварство» одного из европейских народов, являющегося носителем христианской культуры и христианской духовности, не может быть обойдено, не может быть объяснено прирожденной склонностью, имеющей якобы место у немецкого народа, склонности к жестокости и пренебрежению правами человеческой личности. Это было бы слишком просто, для того чтобы быть истиной. И разве не в недрах либеральнейшего англосаксонского мира, проникнутого христианско-гуманитарной культурой и благоговением перед личностью, родилась идея в военном смысле почти лишенного смысла проекта уничтожения сотен тысяч людей с помощью ядерного оружия, проекта, нашедшего исполнителей и почитателей?
Ссылка на тоталитаризм, на наш взгляд, тоже немногое объясняет, ибо дух ненависти, цинизма, презрения к человеческой жизни в XX веке распространил свой ареал далеко за пределы пресловутых «тоталитарных монстров». Один из крупнейших христианских философов XX века, С.Франк, пишет об этом: «Дух зла не сосредоточен в каких-то отдельных конкретных его носителях… Он обладает таинственной способностью, как искры пожара, перескакивать из одной души в другую; он, как Феникс, возрождается из пепла в неожиданных новых формах». Отсюда шаг до мысли о всесилии зла и о тщете упований на какой бы то ни было прогресс, какое бы то ни было «светлое будущее». Разочарование — одна из характернейших черт конца столетия, и нигде оно не имеет столь благодатной почвы, как в нашей стране.
Вчера — разочарование в коммунизме, сегодня — в гуманизме, завтра —?..
Вчера — ненависть к начальнику, сегодня — к Богу, завтра — …
Такие триады можно строить до бесконечности, и все они имеют под собой почву, получают практическое подтверждение в сегодняшней нашей действительности. А там, где разочарование, там возникает наиболее благоприятная почва для поклонения злу, для все той же, упомянутой нами выше, теологии порабощения.
Огромную «фору» дает нам в этом плане и господство марксизма. В самом деле, вера в легкую, заранее обеспеченную победу Добра и Разума над Злом и Неразумием, вера в возможность, не встречая серьезных препятствий, «ускоренными темпами», как говорится, достигнуть идеального состояния человеческого бытия — привита советскому массовому сознанию в течение долгих десятилетий. Сейчас изменился лишь образ этого идеального состояния. Оно ассоциируется с Западом, рынком, либерализмом и либеральными ценностями. Но вера в элементарность достижения нового идеала без жертв, без чрезмерных усилий осталась неизменной.