— А чего это они документы проверяют? — спросил я бабку.
— Так времена нынче неспокойные. Люди, говорят, пропадать стали часто. Не иначе, маньяк какой-то завелся, не приведи Господь, — перекрестилась она. — Ну, и порядок быть должен — места-то у нас суровые. Сгинешь, так хоть будут знать, кто и откуда. Ну, и кому весть об этом послать.
— Не знал. Давно дома не был, да и мои о подобном не рассказывали.
— Заботливые они у тебя. Видать, не хотели, чтоб тревожился.
— Костя, а ты на море был? — влезла девчонка. Ну да, я представился тем именем, что было в паспорте.
Ее брат, развалившись на верхней полке, гонял игрушку и на нас вообще не обращал внимания, спускаясь вниз только чтоб поесть или в туалет.
— Конечно, и не один раз, — уверенно кивнул я. Далее пришлось рассказывать о том, какое оно теплое и ласковое. Девчонка завистливо вздыхала, бабка силилась вспомнить, как лет сорок назад тоже отдыхала в ведомственном санатории.
Потом пришло время ужина. Меня настойчиво звали к столу, но я, сославшись на нежелание их объедать, все же отправился в вагон-ресторан. Решив особо не наедаться, я заказал себе горячий суп, ну и на десерт пирожные с чаем.
Людей было, как ни странно, тут не очень много. Пожилая пара, о чем-то увлеченно беседующая, и три моих ровесника — эти вели себя шумно, весело и в то же время прилично. Никого не цепляли, алкоголь не употребляли. Из их разговоров я понял, что они из земельного училища и едут на практику в Добрый. Приключения манили их, жизнь была окрашена в розовый свет. Ну и то, что они вырвались из-под опеки родителей, играло не последнюю роль в их настроении. На их фоне я чувствовал себя древним и все повидавшим стариком. А ведь я даже чуть младше их.
Мою хмурую физиономию они заметили не сразу, но увидев, тут же переключились на меня. Их вольной и радостной душе претило, что кто-то в этом мире может скучать. Вот она, широта души жителей Сибири — неважно, кто ты — тебя всегда примут, обогреют и словом ласковым, и делом.
Я и сам не заметил, как в процессе общения с ними ушла непонятная грусть, забылись тревоги, и спустя минут двадцать мы болтали так, будто знали друг друга всю жизнь. Видимо, этого мне и не хватало — вот такого, простого человеческого общения. Да и за месяц, проведенный в лесу мира Гордеева, я немного отвык от людей.
В купе я вернулся уже за полночь, когда все мирно спали. Умостившись на узкой кровати, я по привычке окутался щитами, поставив сигналку на дверь. И как оказалось, не зря.
Спустя пару часов ее кто-то попытался открыть. Замок тихо щелкнул, я проснулся и заблокировал дверь эфиром. Кто-то, кто был за ней, дернул её ещё пару раз, недоуменно затих, а после послышались удаляющиеся шаги.
А я даже вставать не стал, обошлось, да и ладно. Пока привлекать к себе лишнее внимание мне не хотелось. Вор не убийца, и если это не касается моего имущества, мне плевать. Каждый должен уметь позаботиться о себе сам.
Мои попутчики беззаботно спали, да и я тоже — магия защитит от всего, а вот от нее защиты в этом мире по факту и не было. Как там говорил Перун — ты вернешься в свой мир самым сильным, обладающим невероятными способностями и только сам будешь решать, как ими распорядиться. Конечно, велик соблазн разойтись тут так, чтобы целые страны склонились передо мной. Но мне-то это не нужно — вот совсем. Не люблю править, не люблю отдавать приказы, да и вообще, сама концепция власти мне чужда — лгать, предавать, угодливо улыбаться в лицо собеседнику, пряча за спиной кинжал… Это точно не мое.
Все, чего я хочу — это очистить свой мир от нечисти. Убить того, кто решил, что ему все дозволено. Того, кто возомнил себя богом. И мне будет очень приятно смотреть, как он катится со своего пьедестала вниз. И я это увижу. А пока спать.
Поезд мирно отматывал километры. За окном проносился морозный пейзаж, скованный стужей. А нам тут было тепло. Уютно завернувшись в одеяло, я спал и мне снились хорошие сны о моей семье, мирной жизни и, кажется, во сне я даже улыбался…
Глава 9