Антонио вскочил и с силой ударил по чашке с мятным настоем, которая разлетелась по земле тысячей осколков. Затем, не дожидаясь ответа, развернулся и ушел. Если бы он пробыл в саду еще хотя бы секунду, то наверняка попытался бы убить собственного брата.
ГЛАВА 89
МАТЕРИНСКИЕ СТРАХИ
Миланское герцогство, замок Санта-Кроче в Кремоне
Галеаццо Мария постоянно заставлял ее беспокоиться. Не проходило и дня, чтобы Гуинифорте Барцицца не жаловался бы, что он ленится, теряет время, предаваясь бесполезным занятиям, да еще и позволяет себе совершенно неподобающее поведение по отношению к другим юношам и еще более неподобающее — по отношению к девушкам.
Бьянка Мария боялась, что прошлогоднее пребывание при дворе герцога Борсо д’Эсте навсегда испортило характер Галеаццо Марии. Желая заручиться расположением Франческо, синьор Феррары долго уговаривал его отправить своего первенца к нему, а когда тот прибыл, безбожно избаловал мальчика, усилив его врожденную склонность к безделью и удовольствиям. Кроме того, в характере Галеаццо Марии проявлялась некая тяга к жестокости, все чаще он внезапно становился грубым и агрессивным.
Хуже всего было то, что юноша абсолютно перестал слушаться мать. Франческо же постоянно отсутствовал, чаще всего из-за безумной затеи с миланским замком, над которым трудился архитектор Антонио Филарете, восстанавливая здание по рисункам герцога. Франческо отдался этому делу с огромным рвением, уступавшим разве что его желанию предаваться любовным утехам с очередной фавориткой. Бьянка Мария надеялась, что годы умерят его безудержный пыл, но герцог, похоже, не спешил расставаться с этим пороком. Она старалась не обращать внимания на его похождения. Рядом с Бьянкой Марией были дети, однако, хотя она ни за что не призналась бы в этом даже самой себе, герцогиня чувствовала себя одинокой и уставшей от бесконечных жалких оправданий мужа.
Мать всячески поддерживала ее, но в роли бабушки готова была оправдывать любые поступки Галеаццо Марии.
Именно появление Аньезе прервало поток мрачных мыслей Бьянки. Несмотря на почтенный возраст, ее мать сохранила элегантность и необыкновенное очарование. Глубокий взгляд голубых глаз, длинные светлые волосы, теперь уже серебристые, перевитые нитями жемчуга, скромное платье из дамасского шелка — ей не нужны были украшения, чтобы выглядеть по-королевски.
Аньезе села напротив дочери и внимательно посмотрела ей в глаза.
— Я переживаю за Галеаццо Марию, — сказала пожилая дама.
Неужели она наконец прекратит оправдывать провинности внука?
— Что он натворил? — обеспокоенно спросила Бьянка.
— Рассказывает всем подряд, что Сусанна Гонзага — уродливая горбунья, что он ни за что бы на ней не женился и что правильно вы сделали, когда разорвали помолвку. Говорит, что таких, как она, надо ссылать в монастырь.
Так и правда, наверное, было бы лучше. Бьянка Мария тяжело вздохнула. Прохладный осенний воздух не приносил желаемого облегчения.
— Нужно что-то делать, этот мальчишка совсем отбился от рук.
— Это правда. Вы знаете, я всегда его защищала, но теперь его поведение становится просто опасным. Если о его словах узнают, мы рискуем навсегда испортить отношения с семьей Гонзага. А сейчас нам никак нельзя этого допустить, не забывайте.
— Ваши напоминания ни к чему, я прекрасно знаю, в каком мы положении. Но Галеаццо Мария больше никого не слушает.
— Надо что-то придумать!
— Его отец вечно в отъезде. Его наставник обладает множеством знаний, но слаб характером. Что же до меня, то я потеряла власть над сыном уже очень давно.