Ферранте залюбовался Неаполитанским заливом, сверкающим на солнце от Баньоли до полуострова Сорренто. Вдалеке виднелся величественный и ужасный Везувий. За ним необыкновенной красоты острова — Капри и Прочида. Лазурная вода искрилась, словно покрытая золотой пыльцой.
Он подумал, что не пожалеет жизни, чтобы сохранить свое королевство на такой прекрасной земле.
В этот момент у него за спиной раздались уверенные шаги. Король обернулся и увидел своего верного идальго из Медины. Кудри дона Рафаэля окрасились серебром, но это никак не повлияло на его военную выправку. Державшийся чуть позади дон Иньиго был ему под стать.
— Ваше величество, — обратился к Ферранте идальго, опускаясь на одно колено.
Де Гевара повторил его жест.
— Слушаю вас, дон Рафаэль, и прошу вас, встаньте. Это мне нужно опускаться на колени перед вами, хотя бы из уважения к вашим летам.
— Ни в коем случае, ваше величество, — отозвался идальго, вставая.
— Итак, какие вести вы привезли из Рима?
— Замечательные, ваше величество. Мы встретились с новым понтификом. В первую очередь хочу сказать, что Эней Сильвий Пикколомини — человек совсем иного сорта, нежели Борджиа. Он глубокий знаток словесности, у него утонченные манеры и прекрасное образование, а кроме того, он непримиримый враг Османской империи. Словом, папа производит отличное впечатление. Он сразу же нас успокоил и уверил, что признает законность вашего правления в ближайшее время. Кроме того, он пообещал нам свою поддержку и дал понять, что Франческо Сфорца также может стать нашим надежным союзником.
— Ваши слова наполняют мое сердце радостью, дон Рафаэль, — с заметным облегчением сказал король Ферранте. — Однако даже с поддержкой Франческо Сфорцы и папы остается вопрос: обещанного признания моих прав будет достаточно, чтобы утихомирить Жана Анжуйского?
— Ваше величество, — вмешался дон Иньиго, — к сожалению, отлучение от церкви, объявленное предыдущим папой, стало подходящим поводом для похода анжуйца. Безусловно, новое заявление от имени Пия Второго поможет усмирить неаполитанских баронов или хотя бы часть из них, но для того, чтобы заставить отступить французов, этого недостаточно. Не говоря уже о том, что со времен анжуйцев это королевство воспринимается как входящее в сферу влияния Папской области, а значит, каждый новый правитель должен сначала получить одобрение действующего понтифика.
— Ваше величество, — добавил дон Рафаэль, — я полностью разделяю то, что сказал дон Иньиго, даже, более того, думаю, что скоро нам придется взяться за оружие. Вы отлично знаете, насколько шатко равновесие, достигнутое в этом королевстве: из примерно четырехсот пятидесяти городов и деревень в его составе не больше сотни находятся под вашим прямым управлением, а остальные принадлежат множеству мелких правителей и семей во главе с…
— …дель Бальцо, Сансеверино, Караччоло, Копполой, Петруччи, Трамонтано и прочими.
— Именно. В связи с чем несложно догадаться, что многие увидят в нападении Жана Анжуйского, недавно высадившегося в Апулии, отличный повод поднять восстание, о котором они давно мечтали, — продолжил дон Рафаэль. — Принадлежность к Итальянской лиге по крайней мере защитит нас от полной изоляции.
— Франческо Сфорца уже сообщил, что готов предоставить нам своих рыцарей и пехоту, поставив своего брата Алессандро во главе этого войска, — подчеркнул дон Иньиго.
— Было бы также хорошо привлечь Георгия Кастриоти Скандербега — албанского героя, который ищет новую родину для своего народа, разбитого турками, — сказал дон Рафаэль.
— Это было бы чудесно, — согласился Ферранте.
— И вполне естественно, учитывая, что он был в хороших отношениях с вашим отцом.
— Что же касается баронов, то больше всего меня беспокоят Джованни Антонио Орсини дель Бальцо — правитель Аль-тамуры и князь Таранто, — а также Антонио Кальдора, герцог Бари, — заметил дон Иньиго. — Они коварнее, лицемернее и опаснее всех остальных. Мне больно говорить об этом, ведь первый из них — мой тесть. Однако, говоря откровенно, я ему не доверяю.
— Согласен, — подтвердил идальго из Медины.
— Хорошо, господа, — подвел итог король, — мы с благодарностью примем всех, кто готов нам помочь, и будем безжалостны к нашим врагам. Как говорил когда-то мой учитель фехтования, — добавил Ферранте, глядя на дона Рафаэля, — пойдем в атаку и будем бить насмерть.