Евгений IV искренне обрадовался, увидев на пороге жену Стефано, Звеву Орсини, и его мать, Кьярину Конти. Звева поражала своей красотой. Несмотря на траурный наряд и черный чепец, скрывающий роскошные волосы, ее женственность и очарование не вызывали сомнений. У молодой вдовы были пленительные умные глаза, лицо идеальных пропорций и нежная кожа. Тонкие губы красивой формы и чуть вздернутый нос придавали ее облику ноту благородной утонченности.
Мать Стефано, тоже облаченная в траур, оказалась миниатюрной женщиной с решительным взглядом и угловатыми чертами лица, которые обострились еще сильнее от боли и страданий последних дней.
Понтифик поднялся и пошел навстречу гостьям. Их горе было так очевидно, что мгновенно вызвало в нем сочувствие к обеим, особенно к молодой Орсини, которая тут же бросилась к ногам папы, намереваясь поцеловать туфлю. Евгений, однако, наклонился и помог ей встать.
Моя дорогая, вы даже не представляете, какую боль причинила мне гибель вашего мужа, — сказал он. — Стефано был достойным человеком и моим лучшим другом в этом городе!
Звева, заливаясь слезами, поцеловала перстень святого Петра на руке папы. Кьярина, до того неподвижно наблюдавшая за происходящим, тоже коснулась губами руки понтифика. Евгений IV кивнул, приглашая женщин сесть.
Как только все трое заняли свои места, Звева заговорила:
— Ваше святейшество, мы благодарим вас за столь быстрый и теплый прием.
— Не стоит благодарности, мадонна. Моя признательность вашей семье безгранична. Без помощи Стефано я не сидел бы сейчас здесь. Точнее говоря, меня бы уже просто не было в живых.
— Понимаю, — кивнула Звева. — Могу только представить, что вам довелось пережить. Мы тоже понесли потери в этой битве, как видите.
— В то же время, — встряла Кьярина, заговорив пронзительным и одновременно сильным голосом, — мы считаем, что следует верно определить виновных в этом ужасном преступлении. Хотя семья Колонна принесла немало горя вашему святейшеству, не думаю, что имеет смысл возлагать вину на тех, кто на самом деле первый раз в жизни попытался сделать доброе дело и не допустить кровной мести внутри рода Колонна.
Для Евгения IV эти слова прозвучали крайне загадочно.
— Что вы имеете в виду? — произнес он.
ГЛАВА 35
ВИСКОНТИ И СФОРЦА
Миланское герцогство, замок Порта-Джовиа
Филиппо Мария Висконти пристально смотрел в глаза Франческо Сфорце. Кондотьер отличался высоким ростом — настоящая каланча. В тот день на нем были кожаные доспехи, туго перетянутые в талии. Решительное выражение лица отражало всю энергию подтянутого и крепкого тела солдата, закаленного железом и огнем на поле боя.
Как же он не походил на самого Филиппо Марию! Всем своим видом Сфорца являл полную противоположность калеке-герцогу с врожденным уродством, неспособному нормально передвигаться и вынужденному тяжело волочить больные ноги по каменному полу замка. Куда бы ни направлялся герцог, костыли безжалостно отстукивали медленный темп его шагов. С годами физическое состояние Висконти только ухудшалось. Впрочем, Филиппо Марию это не волновало: он все равно остается герцогом Милана, и никому не под силу лишить его титула. Не под силу это и Сфорце, пока Висконти жив. А когда его не станет… Ну, тогда кондотьер сможет занять его место, но лишь потому, что герцог сам так решил, отдав ему в жены свою дочь.
В любом случае, кажется, дела наконец налаживались.
— Значит, это правда? — спросил Филиппо Мария. — Венецианцы казнили Карманьолу?
Сфорца коротко кивнул:
— Ему отрубили голову на площади Святого Марка. Говорят, одного удара топора оказалось недостаточно.
— Он крепко держался за жизнь, старый вояка.
— Это точно, — сдержанно отозвался Франческо.
— Как жалко! — продолжал герцог. — Уже известно, кто теперь возглавит венецианскую армию?
— Джанфранческо Гонзага.
— Тьфу! — пренебрежительно сплюнул Филиппо Мария. — С этим фанфароном мы разделаемся без малейшего труда.
— Это еще неизвестно, ваша светлость.
Герцог уставился на Сфорцу:
— Я так считаю. А вы должны соглашаться со мной, если хотите и дальше быть моим военачальником!
Франческо Сфорца снова кивнул:
— Я прекрасно понимаю вашу позицию. Но все же Джанфранческо Гонзага — отважный и опытный боец, справиться с ним будет не так-то просто.
— Ну что же, значит, вам придется найти способ! — раздраженно фыркнул Филиппо Мария Висконти, теряя терпение. — Вы глава моего войска, я пообещал вам руку своей дочери. Вы не имеете права разочаровывать меня. А не то, поверьте, горько об этом пожалеете!