Дмитрий от моих слов спрятал улыбку.
Сначала в трубке слышалось только молчание, а затем раздался гомерический хохот:
— Ну, Злобин, ну чертяка! Знает же, как меня поддеть. Безусловно, вы обратились по адресу, молодой человек. Жду вас в своём офисе на улице Екатерининской, дом 7. Вы моё поместье сразу увидите — оно у меня бирюзовое. С синей крышей. Самое красивое поместье в городе, вот увидите. Даже завидую вам, — расхохотался он. — что вы впервые увидите это произведение искусства. В общем, жду вас.
Следовало отправляться незамедлительно. Я повернулся к Дмитрию:
— Нас уже ждут.
Дима потянулся, разминая затёкшие мышцы:
— Ну, к купцу я с тобой съезжу, силы у меня ещё есть. А дальше, наверное, лягу спать. К тому же про купца Мартынова я много слышал, а вот в гостях у него не бывал. Говорят, действительно, то ещё зрелище — у него не поместье, а настоящий музей.
Поместье купца и впрямь впечатляло своими масштабами и эстетикой. Четырёхэтажный особняк с ярко-голубой крышей величественно поблёскивал в лучах утреннего солнца. На часах было уже девять утра. Купец, хоть и выглядел помятым, самолично встречал нас у входа. Был он возраста преклонного — лет пятидесяти, а может и шестидеяти. Однако явно вёл разгульный образ жизни, что оставило на нём свои отпечатки. Купец выглядел довольно обрюзгшим, имел неприятный, хриплый и прокуренный голос. На голове топорщилась густая копна седых волос, а из-под самого носа вились густые усы Но был одет в стильный деловой костюм, правда, с неправильно застёгнутыми пуговицами на рубашке — видимо, спросонья не заметил этой оплошности.
— Что ж, молодые люди, рад вас приветствовать! — воскликнул он, широко улыбаясь. — С чем вы пожаловали? Роман Михайлович говорил, что у вас есть для меня некие товары. Разломанные артефакты, трофеи — это добро мне всегда нужно! Хорошо расходится у местной аристократии, — расхохотался он. — Ну, показывайте, показывайте, что вы мне привезли.
— У нас всё в багажном отделении автомобиля, — ответил я, указывая на машину.
— Так пойдёмте же скорее взглянем! — потёр руки Мартынов.
Стоило ему сделать пару шагов на улицу, как он тут же достал из кармана портсигар и зажёг сигарету, принявшись коптить небо.
Дмитрий раскрыл багажник, где хранились образцы древесины, камни с рудой и пучки трав из червоточины. Мартынов явно ожидал увидеть нечто другое.
— Это что ещё? — хмуро спросил он, разглядывая содержимое багажника. — А где трофеи и артефакты?
— Это древесина из червоточины, — пояснил я, указывая на фрагменты дерева. — Это травы. Они ценятся алхимиками, травниками и другими зельеварами. По крайней мере, Роман Михайлович обещал за них хорошую цену, но я решил и вам показать на всякий случай. А здесь медная руда, тоже из червоточины.
— Ребята, — посмотрел он на меня искоса, — вы мне голову не морочьте. Артефактная она или нет?
— К нам ещё не приехал артефактор, — солгал я, потому что действительно не знал, как определить, артефактная руда или нет. А если выдам обычную за артефактную, которую я просто не распознал, то купец обязательно меня надует. — Вот древесина — точно артефакт, — произнёс я с уверенностью. — Это я точно знаю.
Мужчина поморщился:
— Понятно. Уровень какой — синий, красный, зелёный?
— Самая обычная — зелёная, — ответил я.
— Понятно. И много у вас такого добра? — с интересом спросил он.
— Целый лес, — растянул я губы в улыбке, намекая на масштаб находки.
— Ну, уже что-то. С этим работать можно, — оживился купец. — Так, глядишь, какой-нибудь богач себе дачку отстроит из элитного бруса, а может, копьецо на память соорудит. Всяко любопытно будет. В общем, есть чем занять мастеров, — снова потёр он руками. — Сейчас я своего спеца вызову, он и оценит. Эй, Гришка, Сёмка! Ну-ка, сюда! Давайте тащите-ка все эти образцы из багажника прямиком в смотровую.
— Будет сделано, ваше торгашество, — тут же откликнулись слуги.
— Не все, — спокойно произнёс я, останавливая его работников жестом. — Я бы хотел и к другим купцам заехать.
Мартынов осёкся, явно не ожидая такого поворота, и его лицо на мгновение застыло в неловкой гримасе. Он прищурился, оценивая мою решимость и, видимо, пересматривая стратегию взаимодействия с новым потенциальным партнёром.
— Что значит «другим купцам»? — Недовольно спросил он. — Злобин сказал, что вы только ко мне обратитесь. Я ведь от чистого сердца, хотел предложить только самые лучшие условия! Так дела не делаются. Это же не по-добрососедски. Выходит, Роман Михайлович зря договаривался, чтобы я вам хорошие цены дал?
Мартынов оседлал любимого конька, и говорил бы так часами, но я сделав невинное лицо ответил.
— Абсолютно не зря, поверьте, — я поднял руки в капитулирующем жесте. — Напротив, только с вами мы и будем работать. Однако, сами понимаете, нам ведь надо понимать правила рынка и какие цены предлагают другие купцы. Исключительно для статистики, чтобы чётко о ознавать, насколько хорошие цены вы нам предоставите, чтобы по-достоинству проникнуться вашей щедростью. Надо ведь понимать, всю глубину вашего дружелюбия, — нахально заявил я.
Дмитрий вздёрнул брови пряча улыбку.
Мартынов выдохнул, смерив меня взглядом. Он явно был недоволен тем, что не удалось легко нас объекорить.
— Ладно, вот этот вот камень потяжелее берите, — произнёс он, указав слугам. — И вот это бревно покрепче давайте. И траву тоже тащите.
— Вот эти три пучка, — подсказал я, указав на три вида травы. — И ещё вот этот цветок, — указал я на небольшое растение, которое напоследок вручил мне один из паладинов перед отъездом, сказав что он тоже может быть ценным.
— Что ж, пока все будут таскать да оценивать, пойдёмте ко мне в кабинет, — предложил Мартынов, — да обсудим наши с вами дела. Житьё-бытьё, так сказать.
Кабинет Мартынова вполне мог бы внушать трепет простым людям своей роскошью. Но на мой это место скореетпоходило на логово дракона. Всё из золота, инкрустировано камнями да драгоценными породами дерева. Казалось, даже кресло его было отлито из чистого золота. Правда, выглядело это очень уж нелепо, словно хозяин пытался всеми силами продемонстрировать свое богатство, не заботясь об уместности или вкусе. Блеск металла отражался от каждой поверхности, создавая впечатление, что находишься внутри сокровищницы, а не в рабочем помещении делового человека.
— Ну как вы, молодые люди, какие у вас планы? В Братске-то бывали раньше?
Я покачал головой.
— Нет, я не бывал. Дмитрий бывал.
— О, это прекрасный город, — протянул Мартынов, — город возможностей, молодой, развивающийся. Сколько здесь всего интересного, какие здесь питейные заведения, какие салуны… — он прочистил горло. — Как вы, кстати, выпить не желаете?
— Так утро же ещё, помилуйте! — воскликнул Дмитрий.
— Я и вовсе не пью, — покачал я головой.
Во всяком случае, пить с этим мужчиной мне очень не хотелось. От него станется и зелье какое-нибудь подлить. К тому же я уже был опытен и понимал, с чем можно столкнуться. Вон Пылаев старший уже испробовал на себе воздействие редкого зелья, притупляющего инстинкт самосохранения. Мне такого добра не надо. Да и что-то было в манере Мартынова такое, что настораживало — слишком уж быстро он переходил к фамильярности, будто проверяя наши границы.
— Ну, хозяин — барин, — усмехнулся он. — А как вы по женскому полу? Любите это дело? А? — подмигнул он сначала мне, потом Дмитрию. — Есть здесь одно местечко, такие здесь дамочки — закачаешься. Как, не хотите компанию составить?
— Да, признаться, у нас дела, — оборвал я его. — Очень много чего решить необходимо, успеть до отъезда.
— Всё у вас дела да дела у молодёжи. А расслабляться когда? Это уж поверьте мне, пожилому человеку — ценить надо каждую минуту и радовать себя, не забывать отдыхать. Если всё время работать, так и до старости не доживёшь, — Мартынов рассмеялся, а потом вдруг осёкся. — Так постойте, вы сказали… вы — Пылаев?