Поиски продлились до вечера. С каждым часом мне всё сложнее было поддерживать в Вете позитив. В конце дня, когда начало темнеть, она разрыдалась. Насилу успокоил. В деревню вернулись за полночь, я сразу направился к себе на чердак — спать.
Следующие дни были наполнены постоянными и абсолютно бессмысленными поисками. Люди уходили в темноте утра и приходили во тьме вечера. Немногочисленная оставшаяся работа окончательно встала. За последними посевами и скотиной ухаживали кое-как — по мере сил и возможностей.
Люди ворчали, но не решались отказывать Дуффу, который напоминал спущенного с поводка пса. Рычал на любую проблему и агрессивно реагировал на каждую мелочь.
Его приказом пробудившие Ауру оставались ночевать на природе, углубляясь по наиболее вероятным — по мнению Дуффа — направлениям. Я какое-то время ходил отдельно от них, какое-то — с ними, а потом, через несколько дней бессмысленных поисков, снова переключился на сугубо индивидуальные походы, во время которых занимался привычными мне вещами: охотой, сбором полезных ингредиентов и отработкой приёмов.
Спустя некоторое время я вновь поднял тему Грайдии и убийства Игнаца Ноблена, поскольку сам Дуфф, очевидно, не был в состоянии урегулировать ситуацию. Чего уж, он вообще все свои — и Ностоя — дела отложил, буквально помешавшись на поиске Дервиса. Наверное, этого стоило ожидать, но всё равно стало неприятной новостью. Без лидера деревня медленно, но верно превращалась в скопище не слишком довольных друг другом соседей, каждый из которых имел сугубо собственные планы и цели, не учитывающие мнение и ситуацию остальных.
Я не стал сообщать Дуффу о сложившейся ситуации. Он не маленький мальчик, сам знает. А если не знает — то не потому, что не понимает, а потому, что не хочет понимать. Следовательно, мои слова не принесут ничего, кроме лишнего потока негатива. Нет уж, мне хватило того, как староста едва не отмудохал Есара Бокуса, отца Заны, за то, что он предложил «бросить это бессмысленное дело». И я понимал Есара. Ещё ни разу Ностой не тратил столько времени и сил на поиск пропавшего человека. Сам Дуфф утверждал, что в подобном нет смысла. И это было правильно. Если человек пропал и его не нашли пользователи Ауры, то… он мёртв. Или сбежал. Одно из двух.
В общем, я ничего не сказал старосте о проблемах Ностоя, ибо не сомневался, что он в лучшем случае обложит меня бранью, а в худшем попытается навешать плюх. Обратиться к Отье тоже не мог, ведь наставник занимался поиском вместе с остальными. Пришлось запросить помощи у Леви, благодаря которому удалось собрать нескольких наиболее уважаемых в Ностое человек — решать накопившиеся вопросы.
Глава 11. Советники прогнившего храма
Люди собрались в храме Наршгала — местечко мне сразу не понравилось. Мало того, что я уже давно не верил хоть в какие-то силы местного божка, так ещё и «храм» представлял собой нечто куда больше смахивающее на сарай. Плюс здесь было душно и воняло. А в подвалах Милегер занимался «одеванием» трупов в вирры, отчего к обычной вони немытых тел (бани из-за отсутствия воды стали роскошью, и их организовывали не чаще раза в неделю) добавился специфичный запах палёной плоти, который насмерть въелся в эти деревянные стены.
Подумать только, а ведь ещё несколько лет назад я здесь учился! Но тогда положение с водой обстояло получше, так что и местечко воняло меньше. Или мне это сейчас так кажется?
Среди присутствующих были я, Леви Мос-Лир, жрец Милегер Шоркус, кузнец Фусто Алеас и целитель Гербер Локус. Не хватало Отье и ещё пары человек, но те продолжали бегать с Дуффом по горам и прериям.
— Я, кажется, вшей поймал, пока по лесам таскался, — пробасил кузнец, задорно расчёсывая себе самые разные места. Его здоровые граблеобразные ладони ловко ныряли под рубаху, гуляя по телу. — Гербер, что порекомендуешь?
— Мыться чаще, — буркнул он. — Но в наших условиях этот вариант подходит так себе.
— Мы в войну над костром одёжку трясли да сами через него прыгали, — дёрнулся Леви. — «Обжиг», собственно говоря…
— Портки последние сожгу, — хмыкнул Фусто.
— Молитву… — начал было Милегер, но осёкся, когда мы, все четверо, в едином порыве бросили на него предупреждающие, не слишком довольные взгляды. — Кхм…
— В муравейник её засунь, — сказал я в момент тишины. Теперь взгляды скрестились на мне. — Что? — слабо улыбнулся. — Муравьи — хищники по меркам насекомых. А ещё они ненавидят тех, кто проникает на их территорию. Вши — относительно мелкие и слабые, муравьи легко отыщут и сожрут их всех, не пройдёт и пары часов. Более того, они распыляют феромоны… — я покрутил рукой, — запах. Специальный муравьиный запах. Он будет отпугивать других насекомых, которые посчитают, что случайно попали на территорию муравьёв.
— Не зря у Вияльди обучался, — важно кивнул кузнец. — Способ необычный, но я почему-то верю, что получится.
— Муравьёв вместо вшей нацепляешь, — ухмыльнулся Гербер Локус.
— Муравьи — не страшно, — отмахнулся Фусто. — Они меня мучить не станут, сами с одёжки сбегут…
Разумеется, совещание не могло начаться вот так с ходу! Народ болтал на разные отвлечённые темы не меньше часа, пока наконец не добрался до сути.
— Загрейн, думаю, будет правильно, если ты ещё раз расскажешь всем присутствующим о ситуации с Игнацем Нобленом и Грайдией, — проскрипел Милегер.
— Конечно, учитель, — кивнул я жрецу. — Но я бы хотел увидеть карту.
Таковая в храме нашлась, так что рассказ упростился. Да и не был он слишком уж длинным.
— …и после этого я сразу направился обратно, — закончил я историю про сраных каннибалов.
— Тебя не заметили? — с толикой тревоги спросил Леви.
— Нет.
— Откуда ты знаешь? — недовольно спросил Милегер.
— Если бы заметили, бросились бы в погоню, — пожал я плечами.
— Может, решили проследить? — предположил Гербер.
— Может, и решили. Но зачем? — выгнул я бровь. — Проще было взять меня и допросить.
Люди переглянулись. Все они сидели с хмурым видом и постоянно ёрзали, будто кто-то подкинул кнопок на стул.
— Получается, нам не стоит ожидать нападения людоедов? — Фусто мрачно оглядел своих товарищей.
— Куда больше меня беспокоит факт смерти Игнаца Ноблена, — скривился Гербер. — Когда наместник Аделард Вермитракс об этом узнает, то не оставит случившееся на самотёк.
— Узнает ещё не скоро, — хмыкнул Милегер. — Ноблен должен ещё не меньше трёх месяцев деревушки да города у нас обходить.
— И всё же, — не отступал Гербер. — Даже если через три месяца. Что это такое — три месяца? Тьфу! Моргнуть не успеем, как сюда солдат нагонят!
— А я вот не удивлюсь, если Вермитракс ничего не сделает, — хмыкнул кузнец. — Я три года тому назад общался с Киртагаром, жестянщиком из Худроса, так он рассказывал, будто Вермитракс заинтересован только своей новой жёнушкой да обустройством двора.
— Ему-то почём знать? — с тем же видом спросил Гербер. — Или жестянщиков ныне стали во дворец пускать?
— В Палиде так говорят, — Фусто снова начал чесаться. — Дескать, наместник хочет жить так же, как сайнадский кайзер в Йертрасс-Холле, но возможности не те. Вот и выжимает налоги по максимуму.
— И из нас? — заинтересовался Леви.
— Вестимо, — пожал кузнец плечами.
— Чего же тогда Вермитракс, по твоим, Фусто, словам, должен нас в покое оставить? — подметил Мос-Лир. — Ежели ему деньги нужны?
— Во-первых, не он, а первый министр, Райнер Силиват, — пояснил кузнец. — А во-вторых, потому что от нас поступают не деньги, а шкуры и продукты, да и тех с каждым годом всё меньше, — он махнул рукой. — Думаешь, много золота получается, ежели всё это продать? Уверен, какой-нибудь столичный лордик столько в борделе за вечер оставляет. Возможно, что дворец пропустит подобные глупости мимо ушей.
— Бред, — вздохнул я. — У него не продуктовая недостача получается, а пропавший — считай, погибший — человек. Верный сборщик налогов! Думаешь, на это просто закроют глаза? Даже если наместник и первый министр проигнорируют, то остальные — нет. Кто-то ведь должен считать каждый медяк? Иначе не гоняли бы Ноблена сюда в такую даль!