— А наши ополченцы? — прищурился я, осознавая истину сказанных кузнецом слов.
— То же что и ты, — хитро хмыкнул он. — Сделали свой выбор. Ведь так?
Я промолчал: поворот темы мне не понравился. Хотя в голове продолжали крутиться мысли о людях, открывших в себе такое чудо, как Аура. Открывших и… оказавшихся на грани выбора: рискованная жизнь, полная достатка и возможностей умереть в любой момент, или… спокойное проживание с полной уверенностью в завтрашнем дне. В поселении, где ты любим и уважаем. Где у тебя нет особой работы, кроме тренировок, а твоё слово значит не меньше, чем слово того же кузнеца или даже старосты.
Что же, я могу понять причины, почему ополченцы, пробудив Ауру, остались в Ностое. Но, хех, хитро-то как! Не думал, что местные отличаются такой продуманностью! Сумели ведь придумать, как исподволь оставить у себя столь ценный актив!
Хм… это что получается, я тоже попался в подобную ловушку?
— Предлагаю покинуть это место, — снова поднял я уже ранее озвученную тему. — Но Худрос не будет финальной точкой пути — лишь началом. Вначале туда, а потом переехать на восточную часть острова. Там всё ещё остаётся вода. Не знаю, пересыхает или нет, но торгаши говорят о полноценных лесах и даже джунглях, — на мгновение я остановился и перевёл дух. — Даже не нужно основывать какое-то поселение: нас мало, просто прибьёмся к какой-нибудь уже существующей деревне. Туда, где ещё есть место. Сомневаюсь, что нас прогонят, а если и прогонят, то поселений там — пруд пруди. Где-нибудь да осядем. — Я пожал плечами. — Шансов выжить всяко больше, нежели оставаться здесь и надеяться на чудо.
— Если нас примут, то только на каких-то условиях, — недовольно проворчал Гербер.
— И что? — улыбнулся я. — Как по мне, лучше на каких-то условиях проживать рядом с водой и чернозёмом, чем гордо торчать в пустыне.
— А если и там засуха? — Фусто посмотрел на меня совершенно серьёзно, не воспринимая мальцом или человеком, который не достоин находиться среди их высокого сборища.
— Загрейн верно сказал: о засухе на востоке не слышно, — опередив меня, ответил Леви. — Более того, поговаривают, что там, наоборот, ситуация только улучшается. Вроде как дожди начали лить не только в сезон, но и просто так.
— Не слышал и не видел, зато слухи пересказывать горазд… — фыркнул Милегер.
— Ты вроде говорил, что хочешь Наршгалу помолиться? — Мос-Лир прищурился, волком глядя на жреца. — Лучше продолжай, а то мало ли? Обидишь нашего великого покровителя.
Жрец скрипнул зубами, но замолк.
И они снова продолжили перемывать друг другу косточки. Моя идея быстро затерялась за фасадом других тем. И так на протяжении ещё ЧЕТЫРЁХ раз! Да-да, ещё четырежды я пытался направить «деревенский совет» в нужную мне сторону, но… Каждый раз тема затухала, плавно переключаясь на другую.
И если поначалу я пытался чего-то добиться, спорить и предлагать, то по итогу фигуральным образом плюнул.
Иронично, но обсуждение ни к чему не привело. У меня теплилась надежда, что ситуация разрешится на следующем собрании, куда я уже не был приглашён, но моим мошкам забыли про это сказать. Однако… не судьба. Быстро выяснилось, что староста в деревне не вола валял, а реально работал. Без него люди попросту не могли принять какое-то единое решение! Каждый старался тянуть одеяло на себя, отчего собрания быстро перерастали в дрязги и конфликты. Из памяти поднимались старые противоречия и обиды. Дело несколько раз едва не доходило до драки, и ладно бы по нынешней теме, так нет же! Из-за коровы, которая сдохла от якобы неправильного лечения ещё десять лет назад. Из-за женщины, которую кто-то у кого-то по юности отбил. Из-за непохожих на родителя детей. Из-за денег и загубленного урожая — опять же старого.
Глава 12. Крысиный король
А в деревне ведь лучше не становилось. Каждый день — это перспектива потуже затягивать пояса на давно ставших слишком широкими штанах. А Дуфф, вместо того чтобы как-то решать начавшие копиться проблемы, дневал и ночевал за пределами Ностоя, пытаясь отыскать давно мёртвого Дервиса.
Я даже пожалел, что умудрился перемолоть ублюдка до костного порошка, который потом опять-таки съели мои мухи. Может, если бы я подкинул старосте голову его сына, тот бы погоревал, но преодолел себя и начал жить дальше? Ради дочери и жены…
Однако поздно думать о несбывшемся. Дела обстояли так, что голодающая деревня осталась без защиты. Ополченцы, подгоняемые Дуффом, ушли слишком далеко, «на страже» остались юнцы, типа моей компании, где из всех лишь я один сумел открыть Ауру, да парочка не особо шустрых ветеранов типа Леви Мос-Лира.
Обстановку накаляли слухи о каннибалах из Грайдии, которые вроде как уже готовятся к тому, чтобы навестить нас. Ко мне даже пытались подвалить с претензиями пара человек, причём не подростков типа Кольто Шебора или Жаруба Вуруса, а прям уже полноценные мужики. Пришлось звонко ударить кулаком о кулак, применив Ауры Защиты и Атаки. Поднявшийся ветер и хлёсткий звук удара угомонили придурков.
Однако я не ожидал, что страх будет поднимать голову, как готовящаяся к атаке змея. За два следующих дня произошли три драки и одно убийство. Виновника — до возвращения Дуффа — заперли в пустом доме. Несколько человек вооружились самодельными копьями и старыми сельскохозяйственными инструментами, начав патрулировать местность, изображая из себя опытных вояк, хотя никто до сего момента ни разу даже не приходил посмотреть на тренировки Боевых Искусств.
Я больше не рисковал покидать Ностой. Опасался, что снова произойдёт какая-то дичь, а так я хотя бы смогу её предотвратить, поэтому окружил деревню плотным коконом мошек, которые сидели в каждом из ещё жилых домов, сараев, коровников и загонов. Летали подле поля с куцыми, почти выжженными солнцем колосьями пшеницы. Контролировали превратившуюся в мутную лужу запруду возле Беруги.
— Хотя бы здесь всё стабильно, — хмыкнул я, лёжа на чердаке дома Эландов. Садрич пил, хотя ещё два дня назад клялся, что у него остался последний кувшин самогона. Энни рыдала на кухне, ведь муж обменял на выпивку последний мешок муки. Реально последний. Всё. Больше в доме ВООБЩЕ не имелось никакой еды. Ребис направился по друзьям в попытках добыть хоть немного пищи. Себб злобно тренировался на заднем дворе. Даже отсюда мне были слышны щелчки сухих ударов, нанесённых по самодельной макиваре.
Вздохнув, я принял сидячее положение, почесал затылок, потом направился вниз. Хоть у меня с тётей не слишком хорошие отношения, но…
— Я слишком часто дрочил на тебя голую, чтобы хоть как-то за это не заплатить, — слабо усмехнулся я, прежде чем зайти на кухню.
Энни не сразу заметила мой приход. Я воспользовался этим и тут же ошарашил её.
— У меня яд завалялся. Старый. Сам делал, у Вияльди, несколько лет назад, когда жизнь была ещё не столь плоха, — совершенно спокойным и даже обыденным тоном, словно завёл разговор о погоде, проговорил я.
Хотя нет, про погоду в Ностое говорят преимущественно или гневно, или с мольбой.
— Предлагаешь выпить его и наконец-то отмучиться? — Энни подняла взгляд и через силу усмехнулась, глядя на меня. Женщина даже не скрывала заплаканных глаз.
Ей был тридцать один год. В моём прошлом мире сказали бы: самый сок! Уже достаточно опытная, но ещё не успевшая состариться и обрюзгнуть. Здесь, конечно, считалось несколько иначе. Однако Энни всё равно умудрилась сохранить привлекательную внешность. Немного усталую и побитую, но… утончённую, что ли?
Хотя рада ли она такой «утончённости», полученной от голодной жизни?
Впрочем, завести кавалера на стороне ей это не помешало. Но Форпон Корс её хотя бы не бил. Показатель!
Думаю, присутствуй он в Ностое, то Энни давно бы попросила его помочь. Человеку с Аурой не отказали бы в предоставлении хоть минимального, но запаса пищи. Да и у самого Форпона, уверен, где-то скроен тайничок.