Но его в деревне не было. Бродил где-то, искал Дервиса.
— Тоже вариант, но вообще я думал одолжить его для дяди. Ему, кажется, нужнее, — улыбнулся я, скрестив руки на груди и облокотившись о гладко обструганную стену. Невольно в голову пришли воспоминания о долгом противостоянии с различными паразитами, проживающими под досками и внутри стен. Мои мошки хорошо постарались, изничтожая всю пакость. Теперь внутри ползали лишь они — и то не часто. Скорее профилактически.
— Он… — Энни замялась. — Он просто…
— Дядя уже не контролирует себя, — подсказал я ей. — Последняя стадия.
— Может, и так, — спустя три удара сердца признала она.
Я вздохнул и почесал подбородок, взглянув на грязные открытые ставни. Стёкол в Ностое не было. Не имелось их и в Худросе. Ну, почти. В паре купеческих гильдий, на ратуше и в некоторых домах богачей.
Что поделать, стекло ныне — ресурс редкий и сложный в изготовлении.
Похоже, придётся начинать издали. Не люблю такое. Вот… вот она же всё понимает! Так какого чёрта, а?! Боится осуждения? Да даже если Энни открыто проломит Садричу башку топором, то ей вообще никто и слова плохого не скажет! Здесь же, сука, как в коммунальной квартире: все знают про всех. В том числе и о ситуации семьи Эландов.
— Ты не могла не заметить, что последнее время я не столовался вместе с вами, — произнёс я, покрутив рукой. — И на то есть причина. У меня, скажем так, скопился свой небольшой запас. То с охоты, то с обмена, — пожал я плечами. — Я могу поделиться. Всё-таки вы мне не чужие люди.
Энни недоверчиво прищурилась. В уголках её всё ещё влажных глаз собрались маленькие морщинки.
— Ребис обещал найти… — неуверенно начала она.
— Я не навязываюсь, — перебил я её, выставив руки ладонями вперёд. — Просто знай, что я поделюсь. Это факт. Единственное, что меня смущает, — дядя. Мне или каждый день кормить вас всех чуть ли не с ложечки, выделяя ровно на один раз, — выставил я палец, подчёркивая важность момента, — или быть уверенным, что далеко не даром доставшаяся мне пища одним прекрасным днём не превратится в плохо очищенную выпивку.
— «Быть уверенным»… — медленно повторила женщина. — На что ты намекаешь? — в её глазах загорелось понимание. — Ты серьёзно, что ли, насчёт яда? Ты что, совсем свихнулся?! Хочешь, чтобы я Сада убила?! — Она приподнялась на стуле, но почти сразу упала обратно, будто ноги не держали.
Облизнув губы, я перенёс вес на другую ногу. В голове ситуация развивалась иначе.
— На самом деле — да, — продолжая сохранять вымученное спокойствие сказал я. — Прости за прямоту, но чувств между вами давно нет. И ты сама уже с год как ходишь к Форпону Корсу, — я постарался, чтобы в голосе не звучало даже намёка на осуждение или веселье. — Ему нормально, тебе тоже. Ваше право, никаких претензий. — Короткая пауза: я собирался с мыслями. Слова старательно убегали, мешая себя поймать и выстроить фразу должным образом. — Увы, но дядя проиграл в этой жизни. И он сам отлично это знает, пытаясь закончить её всеми способами, кроме самого очевидного.
— Ты бредишь, — резко произнесла тётя. — Убирайся! И еду забери свою, она нам не нужна!
— Энни, послушай, — добавил я строгости в голос и даже немного подался вперёд. — Верхушка деревни планирует переезд, — солидно преувеличил я. — Здесь, в Ностое, уже нечего делать. Ты сама это видишь. Голодает не только ваша семья. Все, — я демонстративно развёл руки, будто готовясь обнять целый мир. — А ты ещё не старуха. Не спорь. Прошли времена синяков и ссадин. Работа уменьшилась, дядя перестал тебя колотить. Ты привела себя в порядок и выглядишь более чем достойно. Не молодуха, но вполне симпатичная. Это я тебе честно говорю, — улыбнулся я. — Рано на себе крест ставить, Форпон Корс подтвердит, — я подмигнул ей. — А вот дядя — иное дело. Ты правда думаешь, что будет хорошей идеей в столь тяжёлое время тащить его с собой? Кормить, присматривать, контролировать, чтобы снова ничего не обменял? Кто даст гарантию, что однажды ночью, напившись до невменяемого состояния, он не обрушит тебе на голову топор? Или Себбу с Ребисом? А ведь такое уже было! Этот человек не может отдавать отчёт своим действиям.
Она промолчала. Отвела взгляд.
Хороший знак.
— Он ведь не инвалид, как Мос-Лир, — уже спокойнее продолжил я. — Это не какая-то болезнь, от которой можно взять и вылечиться. Это не потеря конечности, к которой можно привыкнуть, и даже не перелом спины, после которого он бы мог только лежать пластом, полностью парализованный. Нет, всё куда проще и одновременно сложнее.
Энни не издала ни звука.
— Молчишь? Твоё право. Вот пузырёк, — вытащив зелье из кармана, я поставил его на стол. Яд был залит в маленький сосуд из обожжённой глины. — Сильная дрянь, но нужно попадание внутрь тела. Подлей ему в выпивку, — кивнул я на второй этаж, где Садрич предпочитал квасить. — Он уже в невменяемом состоянии. Отвлеки его и подлей яд в кувшин. Сработает уже через пять минут. Быстрая смерть. Лёгкая. Не достойная этого человека. — Я слегка поморщился. — Никто не удивится, что запойный алкаш подох. И не думай, что я чёрствый и злой, просто я уже давно похоронил того человека, который приютил меня в вашем доме после трагедии с моими родителями. Я до сих пор помню того Садрича, который рассказывал нам с Ребом и Себбом сказки и истории. Я помню, как он обучал меня работе на мельнице… — на моих губах зазмеилась лёгкая улыбка. — В каком-то смысле он заменил мне отца. Но тот дядя давно умер. Теперь вместо него рядом незримо присутствует оборотень, которого интересует лишь выпивка. Он серой тенью бродит по дому, одним своим видом погружая всё вокруг в уныние и безнадёжность.
Вздохнув, я взъерошил волосы. На душе ощущалась тяжесть. Возникла мысль, что надо было всё сделать самому. Быстро, просто, легко, никаких вопросов… Но разве не было бы правильным, чтобы в последний путь своего мужа отправила именно жена? Точнее, даже не мужа, а человека, который в пик голода оценил мешок муки в меньшую цену, нежели кувшин бормотухи. Причём имея на руках семью, для которой та мука была ПОСЛЕДНЕЙ едой! Он в каком-то роде обрёк всех нас на смерть! Да, нас! Ублюдок ведь не в курсе, что я обладаю сверхспособностями. Следовательно, в его голове я также являлся тем, кто нуждался в пище. Но теперь её нет.
Пару секунд постояв на месте, я мысленно сплюнул и обернулся к Энни, которая не сводила глаз с пузырька.
— Я вернусь позже. Надеюсь, что к этому моменту ты примешь верное решение. Своими запасами я в любом случае поделюсь, но… знай, так или иначе, Садрич всё равно скоро откинется. Просто перед этим создаст всем нам кучу самых разных проблем.
Так и не дождавшись от неё никакой реакции, я вышел из кухни, а потом и из дома.
Необходимо было «достать еды», и я знал, где её раздобуду. Телепортом в Худрос. Пора немного потрясти склады купцов. Нужно будет только, наверное, изобразить привычную для последнего времени схему реализации товара — через старосту Дуффа.
— Однако Дуффа нет. — Уперев руки в бока, я несколько секунд стоял перед невысоким забором Эландов, но потом направился по улице — прямой как палка. Не хотел, чтобы Энни увидела меня в окно и посчитала слова про тайные запасы выдумкой.
— Хотя, — почесал я затылок, — особой нужды в нём теперь и правда нет. Я ведь не планировал раздавать еду вообще всем? Только Эландам. А для Энни я уже подготовил вполне сносное объяснение. Значит, староста мне не нужен.
Тихонько насвистывая и одновременно размышляя о проблеме инерции мышления, я неспешно шёл по улице, заодно направив мошек, находящихся в прибрежном городе, изучать торговые точки. Нужно было место, где на данный момент отсутствовали проверяющие и прислуга.
Ситуация немного осложнялась тем, что сейчас день. Большинство складов днём не простаивало, там активно бегали люди: приносили-выносили, переставляли, убирали, считали, чистили… Много возни плюс обязательный контроль кого-то из помощников купцов — чтобы не воровали.