Неожиданно Ивоун встрепенулся. Ему почудилась знакомая музыка. Как будто звучал орган. «Короткая месса» — узнал Ивоун. Что за странное наваждение?
«Впрочем, ничего удивительного, — подумал он. — Какая еще музыка должна пригрезиться мне сейчас, если не эта месса?»
Но нет. Похоже, что музыка звучала не в его воображении. Видимо. Дьела решила все же исполнить свою программу.
Ивоун замер, наслаждаясь музыкой. Это был последний подарок судьбы После, когда он останется в храме один, ему будет что вспоминать.
Своды собора долго еще отражали замершие звуки. Ивоуну чудилось, будто они исходят от просвеченных луной витражей. Ему казалось, что оттенки красок, какие содержались в изображении, перешли сейчас в мелодию, стали оттенками звука.
Со стороны северного придела раздались тихие шаги. Дьела, не заметив Ивоуна, прошла мимо и скрылась в исповедальне.
— Для кого ты играла? — спросил Сколт.
— Всегда кто-нибудь слышит.
— Ого! Ты не говоришь, а вещаешь.
— Я очень устала.
Устрашающий грохот и лязг за стенами храма начался, едва только забрезжил рассвет.
— Сволочь! Скотина! Этот жирный боров надул нас. «Постараемся сделать все возможное», — передразнил Калий вчерашнего представителя, который вел переговоры по радио.
Опять все устремились в подвал. Брил включил рацию. Но было еще слишком рано. Никто не отозвался им. Даже вещательная станция Пираны не начинала работу.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Автомобили громыхали беспрерывно от темна до темпа. Горы железного лома погребли под собой несколько старинных дворцов, знаменитую средневековую башню и развалины древних укреплений.
У тех двадцати, что застряли в «Диком скакуне», положение вовсе было критическим — кончалась вода. Они уже пили воду из отопительных батарей.
Днем над старым городом беспрерывно кружились вертолеты. На них были установлены мощные телекамеры. Публика жаждала видеть катастрофу своими глазами.
Когда «наверху» — так теперь стали называть остальной мир обитатели собора — узнали, что среди случайных узников находится журналист Силс Сколт, ему тотчас предложили выступить по радио. Сколт отказался.
— Ух, дали бы мне слово. Я бы им такое сказал.
— Ты бы сказал, — поддразнила Плова своего жениха. — Ты же десяти слов не свяжешь.
— А они и не стоят десяти слов. Хватит двух — сволочи и проститутки.
— Подумаешь новость. Им про это сто раз говорили.
Все эти дни — замечал Ивоун — отношения между Пловой и ее женихом накалялись. От ревности Калий готов лезть на стену. Однако Щекот не повинен в этом. У Калия появился неожиданный соперник — старичок Ахаз. Девушка любезничала теперь только с ним.
Курс акций сообщали по радио ежедневно. Ахаз и впрямь вот-вот должен стать миллионером. Но Ахаз не доверял биржевым сводкам и вел собственную бухгалтерию.
— Опять надул! — возмущался он по вечерам и приставал к Брилу, чтобы тот передал наверх о нечестных махинациях компании автокладбищ, о том, что они присваивают часть барыша, надувают держателей акций. По его собственному расчету, он уже давно миллионер.
Несчастному старичку сочувствовала одна Плова.
Старушка Урия совсем зачахла. Она страдала от ревности и зависти одновременно. Никак не могла она простить себе, что в свое время не послушалась Ахаза, не приобрела выгодных акций. Ежедневные усердные молитвы не приносили ей облегчения.
В этот день узникам блеснула надежда. Один из пилотов обслуживающих вертолет телевидения, вызвался зависнуть над шпилем собора, спустить веревочную лестницу, принять на борт пассажиров и снова взмыть на безопасную высоту. По его расчету на всю операцию хватит пятнадцати минут. Нужно, чтобы на это время перестали сбрасывать автомобили с двух ближних стрел. С конторой автокладбищ он договорился. Те заломили десять тысяч. Да еще пять тысяч нужно будет заплатить за эксплуатацию вертолета. Итого — тридцать.
— Почему тридцать? — изумилась тетушка Урия. — Сам же сказал: десять и пять.
— Что же он станет рисковать задарма? — объяснил Калий непонятливой старушке.
— Живодер! — возмутилась та. — Где нам взять столько?
— Где взять? А то не знаешь, где? Миллионер — рядом, — показал Калий на Ахаза. — Очнись, — потряс он старичка за плечо.
— Слышал? Есть возможность спастись. Подписывай чек на тридцать тысяч, и дело в шляпе. Передавай. — велел он Брнлу, — пусть готовится лететь. Чек будет.
— Постой, постой, — встрепенулся Ахаз. Смысл слов племянника наконец, дошел до него. — Чужими деньгами легко распоряжаться.