Она не стала умываться, беззаботно плещась, потому что сообразила – ручей, замутненный зеленой глиной, может выдать ее. Намочив подол апельсиново-шафранового платья, Джейран старательно обтерла лицо и тело, а платье накинула на себя, чтобы оно на ветру высохло и глина осыпалась с него.
Выглянув из-за гребня и посмотрев вниз, девушка поняла, что оказалась на самом краю райской долины. Очевидно, теперь она могла, обогнув свой мнимый рай, спуститься по другую его сторону – при условии, что и там не было бешеного потока. Она миновала водохранилище и, повернув, пошла дальше. Каменной террасы там уже не было, и это означало, что невольников Фатимы она в этой местности вряд ли встретит.
Вскоре дорогу ей преградил утес, обойти который Джейран никак не могла. Она легла на камни, чтобы проползти, – и тут оказалось, что в дюжине локтей под ней есть еще одна терраса. Вот только стена, которую следовало преодолеть, чтобы добраться до нее, была отвесной.
Джейран со вздохом развязала узел и достала два нарядных платья, голубое и черное с золотым шитьем. Обоих ей было до слез жалко. Но то шелковое, нежное и тонкое, что было на ней, могло не выдержать веса.
Девушка попыталась завязать скользящий узел, чтобы потом, оказавшись внизу и дернув, вернуть себе свои платья. Но тут милость Аллаха оставила ее – уже внизу обнаружилось, что платья, связанные подолами, не желают отцепляться от того камня, который удерживал Джейран во время спуска.
Это было плохо и по другой причине – те, кто, идя по следу зеленого шайтана, случайно заберутся туда, обнаружат еще одну улику, и станет ясно, что шайтаном была беглая банщица.
Джейран взяла совсем отощавший узелок, обхватила кувшин и заспешила прочь, подальше от своих ненаглядных платьев. В этом бедствии ее утешало лишь одно – она не потеряла кувшина, и ее преследователи не смогут послать по ее следу джинна Маймуна ибн Дамдама.
А между тем начинало быстро темнеть…
Следовало поскорее найти место для ночлега.
Терраса привела девушку ко входу в пещеру. Входом этим она завершалась, так что волей-неволей приходилось, положившись на милость Аллаха, входить и двигаться наугад.
Подъем в пещеру оказался крутым, а сама она – подозрительно маленькой. Причем Джейран в устройстве входа опознала человеческую руку – несколько больших камней прикрывали его так, что снизу о нем было и не догадаться. Очевидно, где-то в глубине пещерки имелся вход в другое помещение. И это оказалась узкая трещина, откуда исходил дурной запах. Джейран понюхала – и поняла, что это такое. Такую гнусную вонь мог произвести лишь тысячелетний слой помета летучих мышей.
Джейран поскорее выбралась на свежий воздух.
Вряд ли летучие мыши нагромоздили камни, чтобы скрыть путь в свое убежище. А если здесь хозяйничали люди – то наверняка найдется какой-либо спуск вниз. Ведь по каменной террасе сюда можно было попасть лишь сверху…
Тут Джейран едва удержалась от искушения дать себе порядочную оплеуху. То, что сама она попала на этот путь сверху, еще не означало, что он и впрямь ведет именно оттуда. Ведь она, спустившись по платьям, повернула наугад, пошла по террасе направо, а с тем же успехом могла пойти и налево.
Джейран вернулась туда, где все еще висели платья.
– Пусть это будет наибольшим из того, чего лишит меня Аллах! – сказала она, глядя на них все же с сожалением, и пошла в противоположную сторону, высматривая внизу следы выветренных временем тропинок.
И с другой стороны терраса оборвалась у входа в пещеру, причем был он расположен на высоте человеческого роста.
Вряд ли обитатели этих двух пещер, соединенных террасой, только тем и занимались, что странствовали из одной в другую. Хоть одна из них имела выход туда, где можно было найти дорогу, ведущую к селениям.
Джейран на всякий случай запустила в отверстие камнем, а сама спряталась за выступом стены. Никто не выскочил и не вылетел – так что можно было, призвав имя Аллаха, карабкаться вверх.
Попав вовнутрь, Джейран поняла, что идет верным путем. В пещере становилось с каждым мгновением все темнее, но она увидела, что здесь несомненно жили люди. Джейран, к изумлению своему, успела обнаружить искусственный водоем, продолговатый, шириной локтя в три, длиной локтей в десять. Дождевая вода поступала туда через вертикальный сток с приспособлением для предварительного отстоя. И можно было не только напиться, но и заново наполнить бутылку, потому что вода в ней приобрела не только аромат дорогого масла, но и неприятный привкус.
Здесь Джейран и решила провести ночь – ибо ничего более подходящего она уже не нашла бы. А водоем все же обещал и питье, и утреннее омовение.
Усердно прочитав вечернюю молитву, Джейран завернулась в последнее из покрывал, взятых в хаммаме, улеглась поудобнее и, устав от блужданий по горному склону, заснула.
Проснулась девушка, как и следовало ожидать, от неловкого положения тела и от холода. В отверстие, через которое она сюда забралась, уже пробивался свет. И при свете этом прямо у себя над головой Джейран увидела дырку в стене, как раз такую, чтобы протиснулся ее кулак. Такая дырка могла быть только входом в змеиное логово. Джейран отшатнулась от нее – и почувствовала, что тело плохо ее слушается.
Она порядком закоченела в пещере, и не было у нее иного способа согреться, кроме растирания своих рук и ног.
Путь, которым она попала сюда, был безнадежен. Следовало поискать каких-то ходов в глубине пещеры.
И Джейран действительно узким лазом протиснулась в другую пещеру. Потолок ее обвалился много лет назад, и весь пол ее был усыпан камнями, в том числе, и неподъемными глыбами. Вверху сквозило рассветное небо.
Джейран пошла вдоль стены, опасаясь нового обвала и радуясь тому, что пол там, где нет камней, утрамбован. Рука ее провалилась в пустоту ниши. Но пальцы уткнулись в некое плетение. Пошарив, Джейран ухватилась за ручку и вытащила корзину.
Эта корзина, битком набитая вещами, была, казалось, сплетена совсем недавно. И лишь ее содержимое наводило на мысли о давних временах, когда еще не пришел пророк и люди верили в идолов. Там были сосуды для масла, какие Джейран видела всего раз в жизни, и старинные лампы, и железные серпы, и даже старые сандалии необычного вида, не подбитые гвоздями, а прошитые толстыми нитками.
Сандалии мало того, что оказались прочными, так еще и пришлись Джейран впору. И они были куда удобнее для хождения по камням, чем ее городские вышитые туфли из сафьяна.
Аллах верно направил ее причудливый путь – много лет назад, еще до обвала, здесь скрывались люди, и они каким-то образом попадали сюда, и не через пещеру же летучих мышей они забирались в свое обиталище!
Джейран довольно быстро обнаружила то отверстие, через которое можно было выбраться наружу. Но две немалые глыбы загородили его, и одна легла поверх другой, так что протиснуться было невозможно.
Джейран постояла, подумала, вспомнила этих двух врагов Аллаха, Ибрахима и его товарища, спихивавших тело в трубу-кабур, – и принялась за дело.
Она стала стаскивать со всей пещеры небольшие камни, укладывая их так, чтобы между стеной и глыбами оказалось расстояние, равное длине ее вытянутой руки. Когда выложенный ею каменный топчан достиг высоты ее груди, она оборудовала там седалище и плоскую спинку, о которую могла бы опереться.
Сев и подтянув колени к груди, девушка уперлась ногами в глыбу, призвала имя Аллаха и стала понемногу, все увеличивая силу, жать на нее пятками. Наконец глыба, не слишком устойчиво лежащая, поползла и рухнула. Открылся просвет, через который можно было проползти. Но когда Джейран выглянула, то оказалось, что под входом в пещеру – крутой откос, настолько крутой, что она не удержалась бы там на ногах.