Щекоты выскочили наружу, огляделись — никого. Только ворона Кармелита на ветке, которая тут же отвернулась: «Я ничего не видела. Я вообще спала».
— Ну как, довольны? — спросил Чайников, наливая чай в крошечные крышки от банок. — Весь парк гудит. Лидка чуть не вызвала полицию. Администрация в панике — думают, это «акция».
— А разве не акция? — удивилась Марина Сергеевна. — Это же акция красоты!
— Для них «акция» — это когда с плакатами и с согласованием. А вы — без согласования, зато с блёстками. — Чайников усмехнулся. — Ладно, не переживайте. Я всё прикрою. Скажу, что это… эээ… «временный арт-объект в рамках городской программы „Парк улыбается“».
— А есть такая программа? — насторожился Василий.
— Сейчас появится. — Чайников достал из кармана блокнот и что-то записал. — Кстати, Марин Сергеевна… в следующий раз — без блёсток на урне. Они потом везде: в траве, на скамейках, у меня в сапогах… Вчера жена нашла одну в супе. Сказала: «Семён, ты теперь и еду украшаешь?»
Щекоты засмеялись. Даже Марина Сергеевна — хоть и не призналась, что переусердствовала.
— А у меня для вас новость, — сказал вдруг Чайников, понизив голос. — Сегодня вечером… приедет он.
— Кто? — хором спросили щекоты.
— Мэр. Будет проверять «благоустройство». — Чайников сделал страшные глаза. — Так что… если вдруг захотите что-то покрасить… выберите что-нибудь незаметное. Например, тот камень у фонтана. Он давно просит цвет. Или… скамейку у пруда. Там тень — никто не заметит.
— А если… — начал Василий, и в его глазах загорелся огонёк.
— Нет, — сразу сказал Чайников. — Фонтан — нет. Я серьёзно. Мэр — человек строгий. У него галстук зелёный был, когда свадьбу сорвал. С тех пор зелёный цвет не любит. А у тебя, Василий, вся краска — зелёная.
— Я могу сделать бирюзовую! — возразил Василий. — Это же не зелёный! Это… морской оттенок!
— Василий, — вздохнула Марина Сергеевна, — бирюзовый — это зелёный, который стесняется.
— Ну и пусть стесняется! Зато красиво!
Чайников посмотрел на них, покачал головой — но в уголках глаз засветилась улыбка.
— Ладно. Делайте, что хотите. Только… если что — я ничего не знаю. И вы — тоже.
Он встал, собрал чашки, кивнул на прощание — и пошёл прочь, напевая себе под нос:
«Кто красит урны по ночам —
Тот дарит радость, а не срам.
Пусть говорят — «вот это да!» —
Зато в душе — всегда весна!»
Щекоты посмотрели друг на друга.
— Он знает, что мы хотим покрасить фонтан, — прошептала Марина Сергеевна.
— Конечно знает, — усмехнулся Василий, доставая из-за пазухи пузырёк с бирюзовой краской. — Он же Никифорыч.
И они дружно захихикали — потому что знали: самые большие заговоры начинаются с маленьких кисточек, чашки чая и дворника, который делает вид, что ничего не видит.
{{🎨}} P.S. От автора (для взрослых и любопытных детей)
Щекоты не вандалы. Их краска — волшебная: исчезает к утру, не вредит вещам, а только дарит улыбки. И да — дворники, как Чайников, существуют на самом деле. Просто их надо уметь замечать.
Глава 2. Операция «Бирюзовый Фонтан» — или Как Мэр Влюбился в Цвет
Когда солнце село за тополями, а последние мамы с колясками покинули парк, щекоты собрали Военный Совет Красок.
На кухонном столе (то есть на старом пенёчке, накрытом листом клёна) стояли:
— Пузырёк бирюзовой краски от Василия («Специально для мэра — не зелёная, а морская!»),
— Пузырёк ало-золотой от Марины Сергеевны («На случай, если фонтан захочет стать королевским»),
— Кисточка-ус от Василия,
— Кисточка-валик от Марины,
— И записка от Чайникова: «Не ссорьтесь. Не проливайте. И если что — я на срочной уборке в соседнем дворе.»
— План простой, — сказал Василий, разворачивая карту парка, нарисованную на коре. — Подходим к фонтану с тыла — от кустов сирени. Марина — ты с восточной стороны, я — с западной. Красим струи снизу вверх. Главное — чтобы краска попала в воду до того, как фонтан включится в 22:00.
— А если вода смоет? — спросила Марина Сергеевна.